Жизнь научила ее смотреть в лицо таким мудакам как я прямо и жестко.
Смотрим друг на друга неотрывно. Словно ведя какой-то странный диалог глазами. Её глаза говорили хлестко. Да, она меня ненавидит и, казалось, насмехается.
Разве не этого я добивался? Разве не ненависти я от неё ждал, когда прогонял из своей жизни?
Что хотел, то и получил.
В какой-то момент на ее лице мелькает улыбка, которую она прячет в букете и отворачивается.
Она смеется? Надо мной?
Хмурю брови, не понимая причину ее веселья. Что здесь смешного?
Боковым зрением замечаю, что Аленка всё еще стоит рядом и о чем-то мне щебечет.
Ну, конечно, идиот!
Что она могла подумать? Что я приехал к этой шлюхе, едва прошло две недели с момента нашего болезненного прощания?
Идиота кусок, сука!
Решительно направляюсь к Полине, чтобы объяснить для чего я здесь и ради кого.
Но меня опережают.
Из политеха выходит белобрысый мажор, широко улыбаясь Полине. О чем-то говорит и открывает для нее дверцу своей тачки, приглашая сесть.
И она садится.
Моя девочка садится в тачку к этому щеглу и не оглядывается. Ей плевать, смотрю ли я, плевать на мою возможную, не самую адекватную, реакцию.
А вот пацан замечает меня. Закрыв за ней дверь, он обходит машину и растягивает рожу в самодовольной улыбке, говорящей о том, что сегодня он меня сделал.
Сегодня она выбрала его.
Три месяца спустя…
Вздрогнула от неожиданного звонка в дверь. Положила нож на разделочную доску рядом с капустой, которую крошила сейчас для борща.
Обтерла руки кухонным полотенцем и на ходу, приближаясь к входной двери, пыталась сообразить, кого могло принести посреди недели в обеденное время.
Мама обедает всегда в кондитерской, да и напробуется там всего за день столько, что вечером частенько отказывается от ужина.
Подошла к двери и немного её приоткрыла. Ровно настолько, чтобы увидеть нежданного гостя и по ситуации закрыть перед его носом дверь.
— Привет, красавица! — возглас Кости заставил меня немного подпрыгнуть на месте и почти закрыть перед его носом дверь.
— Напугал! — выдохнула я облегченно, положа руку на грудную клетку, где в бешенном ритме било сердце.
— Прости, — замялся парень. — Я думал, сюрприз выйдет приятным.
— Да, нет. Он приятный, просто, очень неожиданный.
— В знак своих извинений, дарю тебе вот это, — произнес Костя и достал из-за спины букет белых роз.
Опять белые? Это у него фетиш такой?
— Я же просила тебя, больше не делать мне подарков, — скрестила руки на груди, демонстрируя, что недовольна и цветы принимать не собираюсь.
— А я просил тебя не отказываться от моих подарков, — настойчиво ответил он, едва ли не топнув ногой. — Я хочу сделать тебя приятно. От тебя ничего не требуется в ответ, кроме улыбки.