— Что, детка, больно? — ее снова схватили за подбородок. Острые ногти пропороли кожу, но на этот раз Мэл удержала стон — она не доставит этой дряни удовольствие от ощущения превосходства. — Хм, а ты с зубками… Крохотными такими, как у новорожденного щеночка, и все же… Это довольно странно. Крису нравятся послушные девочки…
Мэл кое-как взглянула на бившегося в веревках мужчину. Его на самом деле зовут Крис? Не Блэйк?
— Оу, ты не понимаешь, — поняла тварь. — Уж не знаю, кем представился наш дорогой бывший альфа, но полгода назад этого красавца звали Кристиан Сильвер. Ничего не напоминает?
Сильвер?! Да, нет же… это вранье!
— … и мордашка у него была чуть более привлекательной, — продолжила измываться сука. — Но тебе, видно, все равно, перед кем ноги раздвигать. А мои мальчики уже слюной истекли…
* * *
— Нет!
Блэйк изо всех сил рванулся вперед. Боль волной разошлась по мышцам, и веревки на запястьях давно содрали кожу, но это все мелочи. Ничего не важно, кроме его Мэл. А еще пятерки ублюдков-оборотней с похотливым оскалом на мордах.
— Да, мой дорогой Кристиан, — расхохоталась Вики. — Сейчас мы и посмотрим, чем тебя пленила эта малышка. А ее, — кивнула на разъяренную и шипевшую ругательства Бритни, — оставим для полнолуния. Славная будет охота.
Отчаянный крик и треск ткани плеснул в душу крутым кипятком. Мэлоди рвалась прочь, но оборотень всегда сильнее человека. И только он слаб! Жалкий, поставленный на колени и готовый лизать суке подошвы туфель, только бы она отпустила девочку.
В глазах расцветали огненно-алые вспышки, веревки скрипели, вгрызаясь в мясо, но сил не хватало избавиться от державших руки и ноги пут. Но он должен! Должен, черт возьми! Иначе случится то, что он не простит себе и после смерти…
Жесткие пальцы схватили волосы на затылке, вынуждая запрокинуть голову. И даже ритуал по разделению не пугал настолько сильно, как отвратительная картина тесной комнаты и творившегося в ней кошмара. Полуобморочную Бритни тащили в сторону выхода. А с Мэлоди уже содрали рубашку, и на белой коже алели красные полосы когтей. Душный запах возбуждения и ужаса забивал легкие отвратительной вонью.
Огненный штырь ввинтился в позвоночник, прорастая в каждую мышцу цепкими крючьями агонии. Настолько яркой и невыносимой, что из горла вырвалось рычанье оборотня.
На периферии слуха до Блэйка донеслось верещанье Алана, и сквозь алый морок удалось разглядеть удивленные глаза суки, командовавшей этим кошмаром.