— Оставить девку! — взвизгнула, бросаясь в сторону. — Убить…
И окончание фразы затерялось в треске рвущихся веревок и ломавшихся костей.
* * *
Реальность в очередной раз сложилась ветхим карточным домиком. Страх от понимания, что ее ждет, исчез под напором еще большего ужаса.
Железная хватка исчезла с плеч, но вместо побега Мэл села там, где стояла, не в силах отвести взгляда от чудовища. Настоящего, живого чудовища которое еще мгновенье назад звалось Блэйком. Или Сильвером…
Монстр оглушительно взревел. Не человек, но и не зверь, он выглядел настолько жутко, что сознание отказывалось принимать его за нечто реально существующее. Чуть вытянутое лицо исказило человеческие черты в хищную морду, похожую на волчью. Челюсть выдалась вперед, лоб скосился, нос стал плоским, а уши сдвинулись вверх и заострились, как у волка. И тело…
— О боже, — прошептала, разглядывая раздувшуюся вширь и ввысь фигуру.
Передние лапы-руки заканчивались изогнутыми когтями, а ноги превратились в мощные звериные лапы. А еще шерсть. Он весь был покрыт черной шестью!
И только глаза человеческие… Глаза Блэйка!
— Взять! — рявкнула женщина на всю комнату.
Тонкая рука метнулась вверх, и Мэл тут же подбросило. Пистолет! Она целится в Блэйка! Не соображая, что делает, девушка рванула вперед. Грохнул выстрел, и мир заветрелся безумным колесом.
— Мелкая сука! — взвизгнули сверху, и ее как пушинку швырнуло в сторону.
По затылку ударило тяжелым. Мэл стекла по стенке, а сверху посыпалось содержимое полки. Перед глазами плясали темные пятна, а уши закладывало от громогласного рева и чьего-то визга. На лицо брызнуло теплое, и перед носом упала кисть. Наманекюренные пальцы все еще сжимали пистолет…
Мир перед глазами закружился тошнотворной каруселью и рухнул во тьму.
* * *
Когти зверя рвали плоть, как ветхую тряпку, на зубах хрустели кости, а внутри плескалось упоительное чувство единения. Пустота лопнула, как мыльный пузырь, давая волю рычащему от ярости зверю.
Два обломка срослись воедино, разрушая проклятье, как замок из песка. Зрение и слух приобрели прежнюю четкость, сила кипятила кровь, а жажда убивать подминала под себя жалость и сострадание.
От ублюдка, звавшегося его братом, несло мочой и страхом. Щенок скулил о пощаде, и Блэйк едва сдерживался, чтобы не оборвать ничтожную жизнь. Сука Тэйлор валялась в луже собственной крови: вместе с рукой он перебил гниде хребет, чтобы не убежала. Зверь рвался закончить начатое, но Блэйк крепко держал его за шкирку. Больше нет бесконтрольного чудовища, и человеческое «я» не дает звериному начать бессмысленную резню.