Перевела дыхание. Села на кровать, принялась застегивать поножи — старательно глядя вниз.
— Я рад. Что пришла. — Он заставил себя улыбнуться, хотя больше всего ему хотелось выкопать Кайлана и Дункана, воскресить, а потом убить их собственноручно. Медленно убить. Очень медленно. — А там, в Остагаре… если бы я знал, что ты жива, все было бы иначе. Совсем иначе.
— Теперь — будет. — Дани подняла голову. Посмотрела на него вопросительно. — Будет же, да?
— Будет. Уже, — ответил он, подавая ей руку. Помог подняться, притянул к себе и сказал, глядя в прозрачные зеленые глаза. — Я люблю тебя, леди Мак-Тир.
— Ия тебя люблю, мой лорд.
Поднялась на цыпочки, поцеловала в подбородок.
Отступила — надеть доспех, закрепить перевязи.
Закашлялась.
— Ну, и наш отряд… Алистера ты знаешь, Зеврана видел. А еще у нас есть Морриган, она дочь Флемет, Лель — бард, и Стэн. Он кунари.
— Кунари… — повторил Логейн, пытаясь понять: она шутит так? Или нет — так не шутят. Она действительно провела по всему Ферелдену двух шпионов, кунари и орлесианку. И дочь Флемет… ладно. Должно быть, Морриган сильная ведьма. — Расскажи об Алистере. Я видел его всего несколько раз, он… похож на Мерика. — Вспомнилось, с каким восторгом этот щенок вертелся вокруг Дункана, носил поноску и скулил, если с ним не играли. Бедная Анора. Ей придется его дрессировать. — Он нужен нам.
— Он… — Дани задумалась. Потерла лоб. — Он хороший человек. Добрый, благородный. Честный. Был наивный, а теперь… — смущенно улыбнулась.
— Теперь повзрослел. Стал жестче. Быстро всему учится, и… он похож на отца. Правда. Он умеет заставлять себя любить, понимаешь?.. — Развела руками. — Вот такой он.
— Любить — это хорошо. Мерик умел. — Логейн кивнул, подумав про Анору: сможет ли она полюбить щенка? Быть может, ей будет легче, если полюбит. — А ты, Дани, кто он тебе?
— Мой принц, — ответила сразу, не раздумывая. Посмотрела прямо в глаза. — Будущий король. Будущий муж моей королевы.
Логейн невольно улыбнулся: она отвечала, как на уроке стратегии. Тот же тон, то же желание похвалы — которое никак нельзя показать.
— Я горжусь, Дани. — Он взял ее руку, склонился и поцеловал. — Еще немного, и мне придется учиться у тебя.
Она покраснела. Видно было — рада похвале. Счастлива.
— Я… Ты самый лучший учитель, — улыбнулась лукаво. — Мой любимый дядя Ло. Пойдем? Пока еще на тебя не обрушились очень важные дела.
Любимый и Ло — звучало хорошо. Замечательно звучало, как лето, солнце и вишня. Дядя — не так замечательно, но она же это не всерьез. Очень хотелось верить, что не всерьез.