Она помолчала еще. Передернула плечами.
— Нужно сказать трактирщику, что хочешь поговорить с капитаном "Грифона". Он позовет или передаст записку.
— Грифона. Весьма оригинально, — кивнул он и надавил на два из семи выступающих из стены камней. — Здесь — молчи и не показывай лица. Послушницы не так разумны, как преподобная мать.
Пока кусок стены проваливался, открывая выход за одной из статуй, Логейн молился: только бы послушницы не вышли во двор раньше, чем обычно; только бы преподобная мать оказалась одна; только бы там, в коридоре, их не заметил один из верных Хоу рыцарей или баннов; только бы…
Риск превышал все разумные пределы. Полным безумием было идти одному сначала в церковь, потом к банде Стражей, мечтающих его убить. Безумием было доверять леди Кусланд: как бы сладко она ни отдавалась, как бы нежно ни назвала его «Ло» — она скрылась от него в Остагаре, она за целый год ни разу не написала, не попыталась встретиться. За этот год она могла выучиться не только ловко орудовать кинжалом, тем более с таким наставником, как Антиванский Ворон. Логейн бы поклялся, что Ворон — ее любовник, если бы не прошлая ночь. Но чему только не научит Ворон…
Проклятье. Старость, осторожность. Еще немного, и пора будет сдавать Ферелден Орлею в обмен на почетную пенсию.
— Домик преподобной — за углом налево. Идем, — велел он и, взяв ее за руку, шагнул в узкий проем.
Боялся он не того. Бояться надо было не врагов — а друзей. Как всегда.
Задний двор они преодолели без приключений: единственная послушница с ведрами на коромысле лишь скользнула по паре путников сонным взглядом и исчезла в одной из хозяйственных построек. Логейн даже услышал, как Дани облегченно выдохнула. Боялась. Правильно боялась — она рисковала еще сильнее. Если б она спросила его, прежде чем лезть к медведю в пасть, запретил бы. Еще бы и розгами пригрозил.
Друзья показали себя во всей красе, едва они с Дани завернули за угол и прошли три шага. Из-за другого угла выскочил отряд стражи — его собственной стражи, лично набранных сукиных детей! — под командованием Кэти. Разумеется, Кэти его узнала — много ли бродит по Денериму громил в его старом плаще? Разумеется, бросилась навстречу с видом счастливой наседки, нашедшей цыпленка. Дерьмо.
Дани вздрогнула, попыталась вырвать руку.
— Тихо, леди Мак-Тир, — приказал он, сжимая ее ладонь сильнее, и потянул за собой.
— Милорд! — обрадовалась дура Кэти, побежала навстречу; десяток стражи загромыхал за ней. — Милорд, мы…
— Стоять! Сукины дети, — прошипел он. — Кругом, и чтоб духу не было!