– Ты б-болен, – прохрипела Талия. – Чертов больной ублюдок!
Бах! Бах! Бах!
Я проигнорировал ее, выбивая из Сая дерьмо его же собственной ногой. Он стонал и задыхался.
Бах! Бах! Бах!
Когда я ударил его по носу, тот треснул и сломался. Кровь хлынула по его лицу алой рекой. Я снова ударил его, кровь брызгала во все стороны.
Бах! Бах! Бах!
Я резко вцепился ему в горло, отчего у него перехватило дыхание. Еще несколько ударов по горлу, и я мог сломать ему трахею. Одной рукой я дернул его за волосы, чтобы запрокинуть голову, а другой принялся снова и снова бить отрезанной ногой по кадыку. Раздался неприятный хруст, а затем хриплое сопение. Я продолжал бить его, пока не порвался носок, а нога не отлетела на пол. Всю мою грудь заливала кровь, я тяжело дышал.
– Ненавижу лжецов, – прорычал я, переведя взгляд на Талию. Она смотрела на меня с ужасом. – Преданные мне люди не лгут. Я надеюсь, ты сможешь быть со мной честной.
Я шагнул за спину Сая, не сводя взгляда с женщины Николаидес, которую, похоже, нужно было всему учить на горьком опыте. Схватив Сая за голову, я резко повернул ее вправо, сломав шею и прекратив его жалкое существование.
– Позови Франко, пусть приберется здесь, – отрывисто бросил я Адриану, направившись к раковине. – И отдай мне свои туфли, – я расстегнул рубашку и снял ее, кинув в направлении тела Сая. Сбросив туфли, я надел чистые, которые предоставил мне Адриан. После принялся смывать с себя кровь, какую только мог. – И передай Финну, чтобы как следует очистил мою машину к завтрашнему дню. От этого куска дерьма много грязи.
Адриан кивнул, уже разговаривая по телефону с Франко – владельцем похоронного бюро и крематория. За помощь в избавлении от трупов он получал от нашей семьи щедрые выплаты и пользовался привилегиями.
– Будь куколкой и возьми мой пиджак, – сказал я Талии.
Она сильно дрожала. Когда Талия даже не попыталась встать, я резко свистнул.
– Сейчас же, moró mou.
Она поднялась и, спотыкаясь, подошла к висевшему на стуле пиджаку, бросила его мне, а потом стремительно взлетела вверх по лестнице. Я надел пиджак по пути и успел схватить Талию прежде, чем она вышла за дверь. Прижав ее к стене, я сердито посмотрел на нее сверху-вниз.
Такая миниатюрная.
Хрупкая.
И теперь моя.
– Твое отношение ко мне чертовски паршивое, – прорычал я. – Учись прикусывать язык.
– Или что? – прошипела Талия. – Изобьешь меня моей же ногой?
Усмехнувшись, я ее отпустил.
– Уверен, придумаю что-нибудь интересное, чтобы наказать тебя, если ослушаешься.
Ее голубые глаза вспыхнули. Талия отшатнулась.