Бабку они нашли неподалёку на молочной ферме.
Краюхин не стал рассусоливать.
– Панкратиха, говори, как на духу, – потребовал он, отведя бабку в сторону, подальше от любопытных ушей. – К тебе лесник Сарафанов позапрошлым вечером или ночью заходил?
– С чего бы это? – забегала та глазами. – Я хоть женщина и одинокая, а посторонних мужиков по ночам не принимаю. Не в пример некоторым…
– Ты мне тут телушку нецелованную из себя не строй, – нахмурил Краюхин брови. – Или ты мне всё расскажешь, или в этот раз конфискацией аппарата не отделаешься. Мне как раз показатели по самогоноварению поправить надо. Говори, как есть, был Сарафанов?
– Ну, был, – повинилась Панкратиха.
– Во сколько?
– Чуть за полночь.
– Что взял?
– Штоф с четвертью.
– Не многовато для одного? Или он в кампании был?
– Один. Да я и сама удивилась, – сказала Панкратиха. – Он же, говорят, совсем не пьёт. А тут целый штоф, да ещё с четвертью.
– Про что разговор был?
– Да так – ни про что…
– Про ГолуноваСёмку говорили?
– Ну а как же! Такой случай. Какой парень из-за этой стервы руки на себя наложил.
– Кто начал: вы или он? – встрял в допрос учитель. Краюхин не стал слушать ответ. У него снова закружилась голова. Он присел на старую битую короедом лавочку, закурил, пуская дым кольцами в безветренный августовский полдень.
– Так мне чего? Идти что ли? – подала голос Панкратиха. Она переминалась с ноги на ногу около учителя. А тот не знал, что ещё у неё спросить.
– Свободна, – грубо сказал участковый, о чём-то крепко задумавшись.
Торопов присел рядом.
– Думаете, Сарафанов слух пустил? – спросил он осторожно.
Краюхин не ответил и, в свою очередь спросил:
– Вы, Владимир Степанович, стрелять умеете?
– Давно, в молодости, стрелял пару раз из револьвера, – растерялся от такого вопроса учитель. – А это зачем?
– И в самом деле – зачем? – пробормотал участковый.
Только его «зачем» относилось совсем к другому.
Он ведь не зря озвучил Торопову гораздо более надёжные и безопасные варианты устранения Голунова. Насколько проще было бы прикопать в лесу труп и – с концами. Зачем нужно было устраивать весь этот цирк с самоубийством?
Ответ у Краюхина имелся, и он ему совсем не нравился. Кто-то очень не хотел, чтобы в окрестностях Крюково производились поиски пропавшего человека. Потому, как поисковики могли нарваться на что-то такое, что им видеть было никак нельзя. Например – на чужаков, поселившихся в сторожке лесника. Ведь наверняка Голунов именно туда и сунулся, чтобы разнюхать, нет ли там ещё каких диковинок?
А если всё так, если подтвердится, что у Сарафанова в сторожке поселились какие-нибудь шпионы или другие враги Советской власти, что тогда делать? Штурмовать? И какой урон нанесу им я, или мы, на пару с учителем, или даже десяток мужиков, пускай и вооруженных? Хотя где я их насобираю, а уж тем более – чем вооружу? – думал Краюхин. – Шпионов готовят специально и вдумчиво. Передушат они нас всех, как цыплят, и уйдут себе спокойно. Лови их потом. Только зря поляжем. С другой стороны, пока я съезжу в район, пока объясню что к чему, пока соберут отряд…