Со стен переключился на потолок, потом осмотрел буфет на предмет потайных отделений. Вышел в сени, забрался на пыльный чердак.
Ни-че-го.
Вернулся в избу.
Интересно, сколько он потратил в своих поисках? Час – не меньше. Торопов снова выглянул в окно. Солнце перескочило зенит, но ещё вовсю жарило. Послеобеденное время – мёртвый час. Скорей бы что ли Краюхин пришёл. Может у него лучше получится.
Зря я во всё это ввязался, – думал Торопов. – Возомнил себя Шерлоком Холмсом. Простейшего обыска провести не могу. Не дай Бог – Сарафанов припрётся, вообще опозорюсь. Вот ведь жили рядом, человек, как человек, а что оказалось…
А что, собственно оказалось?
Ни одна из версий, что они с Краюхиным выдумали, при ближайшем рассмотрении, не выдерживала ни малейшей критики. Да, мог Сарафанов быть глубоко законспирированным агентом. Мог! Но вот эмиссар, который пёрся к нему через полстраны с баулом, полным всевозможных диковинок – это бред. Такой же, как и версия, что все эти вещи до поры до времени хранились в тайнике. Потому, как и в тайник эти, как их называет Краюхин, штучки всё равно нужно было как-то доставить. А предположить, что они хранились где-то в лесу со времён Гражданской войны…
Да и не было в те времена ничего подобного. За столько лет где-нибудь да мелькнули бы подобные зажигалки, а уж «карандаши» из прозрачного текстолита – и подавно.
Что же выходит? С неба они что ли упали?
А что! – хихикнул он. – Типичные дары жителям Земли от пришельцев с Марса!
Его взгляд, беспорядочно блуждавший по кухонной половине избы, вдруг заметил в дальнем затенённом углу, слева от буфета, почти у самой стены, четырёхугольный вырез в полу.
– Рукавицы ищу, а они за поясом, – он стукнул себя по лбу и подошёл к крышке подпола. Ухватился за вделанное кольцо, потянул с усилием. С лёгким скрипом дверца люка подалась вверх.
– Вот здесь они и хранятся! – торжественно произнёс Торопов и стал спускаться по грубо сколоченной лесенке в темноту, пахнущую сыростью, плесенью и кислой капустой.
Затхлый воздух. Деревянный, кое-где сгнивший настил, деревянные же, из нестроганной доски, полки вдоль земляной стены. На одной из полок, той что слева – небольшая кадушка, от которой сильно несло кислой капустой, на полке справа – сваленная кучей какая-то рухлядь, ржавые инструменты, гвозди, какие-то болты, гайки…
Будто и не из этого дома, подпол. Наверху всё по-спартански, но чисто, и каждая вещь на своём месте. Здесь же всё было свалено в кучу, как попало. Было во всём этом что-то нарочитое, будто напоказ. Учитель брезгливо отодвинул кучу тряпья, подёргал доски, которыми была обита стена. Вроде бы крепкие. Но что-то тут было не так. Он стал осматривать стену внимательнее и тут услышал неразборчивые голоса сверху.