дрались красные с белыми, мое сердце было на стороне красных”»
>[150].
В РГА ВМФ сохранились наброски неопубликованной газетной статьи о А. М. Щастном под названием «24-й час пробил. Щастный расстрелян», подписанной «Бывший сослуживец»>[151]. Возможно, автором этого текста был И. И. Ренгартен. В статье делается попытка дать характеристику политическим взглядам А. М. Щастного: «По всем органическим вопросам русской действительности А. М. [Щастный] имел определенные и твердо обоснованные взгляды. Он не был квасным патриотом (выделено нами. – К. Н.), но верил в Россию, в ее неисчерпаемые творческие силы. […] В самые безотрадные, безнадежные, казалось, дни жизни России и флота, когда мир еще не был заключен, а матросы и солдаты […] бросали фронт […], А. М. Щастный на уныние и сетования пишущего эти строки спокойно высказывал уверенность в грядущем возрождении обновленной России, не бросая камнем в рядовых (выделено нами. – К. Н.) виновников разрухи. А. М. [Щастный] находил естественным весь ход революционного движения – стремление солдат и матросов уйти в свои родные избы и поля. “Народ, – говорил А. М. [Щастный], – сначала должен устроить свои домашние дела, свою личную жизнь, пришедшую в хаотическое состояние. Поверьте, что когда это будет сделано, хотя бы вчерне, сам народ, без всякого понуждения, начнет железною рукою строить государственную жизнь (выделено нами. – К. Н.). Здоровый инстинкт народа найдет лучшие формы государственного устройства России, необходимые для охраны домашнего очага, для мощи и успешной эволюции России” […] Во всех его суждениях было много теплоты и живой веры в тот народ, который пугал русскую интеллигенцию разнузданностью своих страстей. Этот подлинный народ, за исключением, конечно, отдельных личностей (выделено нами. – К. Н.), никогда не вызывал в покойном Щастном злых чувств брезгливости или презрения. Думаем, что именно это отношение к себе, к своим винам и почувствовала матросская среда, избирая Щастного главным начальником. Только глубокая уверенность в том, что положение России еще не безнадежно, что русской народной душе еще доступно понимание необходимости возрождения России (выделено нами. – К. Н.), дали А. М. Щастному силу и возможность среди совершенно исключительных препятствий оставить после своей ужасной, поистине безвременной кончины, тот живой по себе памятник, который мы видим в лице сотен еще сохранивших боеспособность кораблей Русского Балтийского флота, стоящих в гаванях Кронштадта и заполнивших, почти до самого Шлиссельбурга, Неву»