.
С декабря 1917 по март 1918 г. матросский состав Балтийского флота значительно изменился. К началу марта с флота были официально демобилизованы моряки срока службы 1910 г. и старше, а флот был переведен на вольный найм>[296]. Значительное число моряков, активно поддерживавших Октябрьскую революцию и Советскую власть, добровольно ушло с флота в составе бесчисленных матросских отрядов, направившихся во все концы страны для поддержания завоеваний революции. Численность личного состава Балтийского флота сократилась с ноября 1917 по июнь 1918 г. с 80 до 15 тыс. человек>[297], причем основное сокращение пришлось на период до Ледового похода. Таким образом, с флота ушли самые активные сторонники большевиков и наиболее недовольные своим положением матросы, призванные из запаса в начале Первой мировой войны. Оставшийся личный состав был значительно более склонен к сотрудничеству с офицерами, чем раньше.
Немаловажным фактором удержания личного состава на флоте стало значительно увеличившееся жалованье. Увеличение происходило в несколько приемов в феврале – мае 1918 г., при этом каждый раз повышение происходило задним числом – с начала февраля. Таким образом, после каждого увеличения жалованья моряки получали значительную доплату за истекший с начала февраля период. Особенно почувствовали это низкооплачиваемые категории, прежде всего матросы. Достаточно сказать, что молодые матросы (низшая категория) получали 300 руб. в месяц, что в довоенных ценах составляло не менее 35 руб. ежемесячно – в полтора раза больше средней довоенной зарплаты русского рабочего! Самые высокооплачиваемые матросы получали до 535 руб. ежемесячно (ок. 65 руб. в довоенных ценах). Но и офицеры не были обделены. Они получали от 600 до 950 руб. (75-120 руб. в довоенных ценах), что было заметно ниже их окладов в довоенное время, но больше, чем они получали в 1917 г., поскольку старые оклады «съела» инфляция>[298]. Кроме того, действовал ряд надбавок и доплат. Например, лейтенант А. П. Белобров вспоминал, что после Ледового похода получил (за первую половину 1918 г.) сразу 5500 руб.>[299]
Даже на процессе А. М. Щастного нарком по морским делам Л. Д. Троцкий начал свою обвинительную речь с высокой оценки Ледового похода: «Щастный обратил на себя внимание руководящих советских кругов тем, что очень удачно совершил операцию вывода Балтийского флота из Гельсингфорса перед занятием его немцами и белогвардейцами. Флот был в целости приведен им в Кронштадт»>[300].
После похода флотское офицерство почти боготворило А. М. Щастного. В. А. Белли писал: «Хочу лишь с особой силой подчеркнуть роль в этом переходе А. М. Щастного. С присущей ему энергией он лично руководил движением отряда кораблей, провел вместе с М. А. Петровым большое время на мостике “Кречета”, непосредственно давая указания об оказании помощи тому или иному малому кораблю, в том числе и самим “Кречетом”, который был ледорезным пароходом. Немало труда положил А. М. Щастный и на подготовку кораблей, особенно малых, к уходу из Гельсингфорса. Всюду не хватало ни офицеров, ни матросов…. Надо было иметь много мужества и умения личного состава, особенно малых кораблей, в сущности, совершенно беспомощных среди льдов, да еще с их тонкой бортовой обшивкой, которую любая льдина могла легко пробить. Но победа была одержана. Корабли были спасены от захвата»