Меня мяли, будто кусок сырого теста, вылепливая раздавленное тело заново. Ни один мануальщик и тем более массажист за всю жизнь не вытворял со мной такого. Даже с амнезией подобного не забудешь. То и дело внутри меня что-то хрустело и щёлкало, а мне оставалось только радоваться, что я не владею никакой государственной тайной. Давно бы уже всё выдал, лишь бы эти невыносимые пытки поскорей закончились.
Под конец мучительница воткнула в меня десятка три деревянных иголок, предварительно их поджигая. Если раньше я на такую процедуру и под страхом смерти не согласился бы, то сейчас это был чистый кайф и релакс. Вплоть до того момента, когда пламя не добиралось до кожи. Кто хоть раз тушил пальцами спички, знает, насколько это неприятно.
Но несмотря на опалённую шкуру, я неожиданно почувствовал себя заново родившимся. Пусть роды были и с осложнениями. Тело по-прежнему оставалось ослабевшим, но сковывающая его тяжесть пропала без следа. Такое ощущение, что переболел чем-то тяжёлым, с температурой под сорок, а наутро проснулся почти здоровым.
Да к чёрту! Даже оставайся моё самочувствие таким же немощным, я всё равно нашёл бы в себе силы одеться самостоятельно. И станцевать ещё, если понадобится. Только лишь бы не по второму кругу…
Тут и мёртвый поднимется после такого «восстанавливающего» комплекса.
— Спасибо, у вас золотые руки, — сказал я чистую правду, спешно натягивая штаны. — Даже, скорее всего, урановые.
Отвернувшаяся мастерица заалела довольно приятным лицом с отчётливой примесью восточной крови. Но хоть кожа была не зелёная или серая, а вполне обычная, человеческая.
Пуговиц на местной одежде оказалось крайне мало, так что через пару минут я был полностью готов. Хоть в ногах и царила непривычная лёгкость, но они всё равно были какими-то ватными. Поэтому в комплект облачения дополнительно входил длинный деревянный посох с небольшой рогатиной на одном конце. Используя его как костыль, я довольно быстро ковылял по прямой, особо ничего не задевая по дороге. Служанка вызвалась меня проводить, и такой помощью было грех не воспользоваться.
— А ну, дайте дорогу дедушке-ветерану!
Один из подручных врача удивлённо вытаращился на меня, замерев в дверях госпиталя.
— Да какой из тебя старец…
— Молчи, щенок, я за тебя воевал!
Мужик не нашёлся с ответом и услужливо отворил мне двухметровые створки. А я, давясь от безудержного смеха, вышел на улицу иноземного поселения. Наконец-то, небо над головой. Почти что наше, родное…
Местные светила в количестве трёх штук (точно их посчитать не давали крыши домов) тут же начали припекать макушку, а в лицо ударил порыв горячего воздуха, принесший с собой едва ощутимый запах водорослей и прочие морские ароматы. Городок, где мне посчастливилось остановиться, располагался в центре большого острова, окружённого со всех сторон негостеприимным океаном.