— Да, ваша секретарь сказала, что вы выпили забродивший йогурт.
Пришлось передать мысленный привет Верочке, которая подозрительно притихла в приёмной.
— Как же вы так, — вздохнул Корноухов, скорее с издёвкой, чем с искренним сочувствием. — Надо быть аккуратней, Альбина Борисовна.
— Хорошо, Константин Олегович.
— Вы уж постарайтесь. Уверен, что ваши мозги нам ещё пригодятся.
Пока я подбирала достаточно остроумный ответ, Лёшка решил взять ситуацию в свои руки.
— Костя, блин, чего привязался! — без обиняков вмешался он, обрушив свою немаленькую ладонь на проректорское плечо. — Хуже банного листа, честное слово...
— А меньше нужно чем попало за закрытыми дверями заниматься, — ничуть не обиделся Костик.
— На то они и закрытые, что стучать надо, — не остался в долгу Лёша.
Я невольно залилась краской и поспешила ретироваться из кабинета, схватив плащ и сумку, пробормотав на прощание:
— Ну, я пойду.
Поступала я совсем по-детски и крайне непрофессионально, в конце концов, ко мне тут руководство пришло первый раз в жизни, а я трусливо сбегаю с поля боя. Интуиция подсказывала, что всё это было неспроста. Но выяснять этот вопрос при свидетелях меня не тянуло.
Орлов нагнал меня на стоянке, когда я, готовая разреветься от обиды на весь мир, трясла свою сумку в поисках ключей, которые никак не желали находиться. Он перехватил мою руку, не сильно, но настойчиво вынуждая меня остановится:
— Сильно плохо?
Настроение требовало огрызнуться и ляпнуть какую-нибудь грубость, но карие глаза смотрели на меня, будто обволакивая, непривычно мягко и с ярко выраженной тревогой и заботой, что я тут же раскисла, хлюпнув носом.
— Не хочу, чтобы так, — утыкаясь в вырез его рубашки, видневшейся под ветровкой, проскулила я, пуская первые слёзы.
— Как?
— Как попало…
— Ууууу, — еле слышно усмехнулся он, проведя своей ладонью по моим волосам, которые порядком растрепались за день. — Нашла из-за чего расстраиваться. Так же веселее.
Его замечание не успокоило от слова "совсем", и я разревелась пуще прежнего, не то жалея себя, не то просто выплёскивая напряжение последних дней.
— Это-о-о-о тебе весело, а разгребать мне-е-е-е…
— Ну уж нет, мы теперь с тобой в одной лодке, так что вместе выгребем. Слышишь?
Я не слышала, но отчего-то верила, его густой баритон действовал на меня, как удав на кролика, на что мне оставалось лишь шмыгать носом и продолжать оставлять потоки туши на его груди.
Когда мой эмоциональный фон всё же решил прийти в норму, меня повезли ужинать, при этом забрав ключи от машины и не пустив за руль. Мозг работал вполсилы, но я все же догадалась позвонить Алле и попросить её заскочить к нам домой, поскольку сама я по делам задерживалась на работе.