Перевернув подушку прохладной стороной вверх, я тоже перевернулся и устроился на боку. Наблюдение за стрелкой в течение последних полутора часов никак не заставило время течь быстрее, и минуты продолжали свой медленный ход под размеренное тиканье. Когда часы показали ровно семь утра, я сбросил одеяло и быстро переоделся в футболку и пижамные штаны. Затем открыл дверь и, высунув голову в коридор, прислушался. Вокруг царили тишина и спокойствие. Я на цыпочках спустился в свою старую комнату и вошел, не издав ни единого звука.
Бет лежала укрытая одеялом, но уже не спала. Закрыв за собой дверь, я посмотрел на сестру и понял, что она спала не больше меня.
— Можно? — спросил я, указывая на пустующую сторону кровати. Бет кивнула, и я забрался на постель рядом. — Ты в порядке?
Сестра вздохнула и, сев, прислонилась к изголовью кровати:
— Да. Но чувствую себя плохо из-за того, как всё обернулось. Это моя вина.
— Это не твоя вина.
— Моя. Если бы я не была такой чувствительной к некоторым вещам, то не привела бы сюда Шона, не лгала бы всем и не испортила бы всё для вас двоих. Господи, от меня одни несчастья.
— Ничего подобного. Ты сделала то, что должна была, чтобы защититься. Подумай об этом с такой стороны: если бы мама и папа постоянно не давили на тебя из-за брака и детей, тебе не пришлось бы делать то, что ты сделала. Так что они тоже частично виноваты во всем случившемся.
— Просто всё так тяжело… Ты даже не представляешь, как это давит! У меня такое чувство, что нужно поторопиться и быстренько найти кого-нибудь, потом также быстренько родить кучу детей, и всё нужно сделать прямо сейчас, быстро-быстро, потому что иначе мое тело увянет и умрет. У меня есть приличная работа, собственная квартира и замечательная общественная жизнь, но этого недостаточно. Я какая-то неправильная, потому что не следую социальным нормам.
— Ты неправильная только на кухне.
Бет шлепнула меня по руке.
— Эй!
— Шучу. Да пошли к черту все эти нормы! Я уже послал всё и всех. И, видимо, Рик тоже. — Я толкнул сестру плечом в плечо. — Это же надо, миссис Уилки — совратительница малолеток! Кто бы подумал?
Бет слабо улыбнулась и вытерла глаза.
— Тебе нужно поговорить о своих чувствах с мамой и папой, — сказал я. — Я знаю, что они шутили, и это раздражало, но не думаю, что кто-либо из нас действительно понимал, как сильно это тебя задевает. Если бы знали, уверен, никто бы и слова не сказал.
— Не хочу, чтобы все думали, что я их разочаровываю. Но я хочу совсем другого. Не уверена, что дети вписываются в эту картину.