— Некоторые привычки остаются навсегда, — сказал я и поцеловал маму в висок. — Например, Рик. Он наверняка уже внизу перетряхивает коробки.
Мама тихо засмеялась и обняла меня за талию.
— Я только что велела ему перестать.
— Как похоже на Рика, — заметил я, и мама кивнула.
— Ну по крайней мере сегодня утром он занял свои мозги чем-то другим и успокоился. — Потом она перевела взгляд на Бет и сказала: — Думаю, все остальные тоже.
Бет прикусила губу и кивнула, а мама похлопала меня по спине.
— Майлс? Ты не мог бы оставить нас с сестрой наедине? Я бы хотела с ней кое о чем поговорить.
Это был условный знак. Я еще раз обнял маму и покачал головой. Этот разговор был им нужен. Выходя из комнаты, я оглянулся и увидел, что мама уже сидела на краю моей старой кровати и протягивала руки к Бет.
Именно в тот момент я понял, что всё будет хорошо. Взрослея под крышей семейства Макаллистеров, я отлично усвоил одну истину: жизнь могла превращаться в полный хаос и сумасшествие, но пока существует любящая тебя семья, все бури утихнут, и любовь обязательно победит.
***
После рождественского завтрака, такого обильного, что, казалось, его хватит до конца дня, дети Макаллистеров получили задание вымыть посуду, а потом отправиться в гостиную за подарками.
Мы заняли свои обычные места: мама с папой друг напротив друга в своих любимых креслах, я — на диване, а Бет, скрестив ноги, на коврике рядом. Рик в своей нелепой шапке Санты стоял у елки. Я посмотрел на камин, где висели приготовленные носки, до краев наполненные подарками, и, увидев шестой, который мама повесила для Эйдена, почувствовал укол сожаления.
Что Эйден делал сегодня утром? Я даже понятия не имел. Он сказал, что не ладил со своей семьей, так что точно не висел с ними на телефоне, не сидел с ними у елки и не улыбался, как мы, теперь, когда всё улеглось. И это понимание... отдалось острой болью в груди.
Как бы мне хотелось, чтобы Эйден был тоже тут, со мной рядом, чтобы можно было держать его за руку, вдыхать запах его одеколона и видеть собиравшиеся в уголках глаз морщинки, когда он улыбается. Но вместо этого Эйден, скорее всего, сидел в холодном пустом гостиничном номере и думал, что я и моя семья самые большие Гринчи в округе.
Рик начал раздавать всем носки с подарками. Сначала маме с папой, потом Бет, и наконец он снял с крючка мой и протянул мне. Сегодня утром мы друг с другом почти не говорили, но все понимали, что вели себя плохо, и нужно было забыть прошлое.
Я потянулся за носком, и тут Рик сказал:
— Эй, Майлс?
Увидев огорчение на его лице, я вопросительно поднял бровь: