Неужели колдун успокаивает её?! Огнеяра хмыкнула и посмотрела на мужчину:
— Ты знал о капище. Значит, встречался с этими призраками раньше?
— Да.
— Тоже здесь спасался?
— Угу, но тогда мне понадобилось больше времени, чтобы найти его.
— То есть, ты не знал: кто это и где спасаться?
— Зато я умел бороться с призраками, — ответил Володарович, — даже такими, как эти убитые волшебники.
Видунья глянула на мёртвые тени, упрямо рвущиеся сквозь стену. Потом задала вопрос, который занимал её уже некоторое время.
— Радомир, а что делают гетайцы, если у них вдруг рождается ребёнок-волшебник?
Она заметила, как напрягся мужчина. Предположила худшее:
— Убивают?
Тарс скривился:
— Бывает… Чаще всего таких детей отдают нам. Но это происходит всё реже. Здесь действительно магии почти не осталось.
— Я не понимаю этой ненависти. Не могу найти разумное объяснение, кроме зависти.
— Всё правильно, Огня! Это и есть единственная причина того, что здесь происходит.
Мужчина заметил, как девушка переминается с ноги на ногу. Расстелил на траве плащ и пододвинулся, освобождая место. Альвийка села рядом, прислонясь спиной к древнему валуну. И вдруг колдун заговорил:
— Моя матушка — гетайка. Мой дар от неё. Она была волшебницей. Магия проснулась поздно, в тринадцать лет. Когда её родители узнали об этом, то решили всё скрыть. Убедили дочь, что это единственный способ сохранить ей жизнь. И она молчала все годы, пока отец не забрал её в Тарсию… А через двадцать с лишним лет моя мать умерла. Мы с отцом понять не могли почему. Ещё молодая, здоровая женщина… Когда Веролюб объяснил нам, что происходит с ворожбитами, если они держат свою силу в себе… — Радомир сглотнул. — Внутри она была столетней старухой. Та магия, которую моя мать скрывала пять лет, не позволяя себе ворожбы, сжигала её… Если бы матушку увезли из Гетаи, позволили учиться и пользоваться дарованной силой, она прожила бы намного больше, смогла бы родить ещё.
Альвийка слушала, затаив дыхание: откровение Володаровича дорогого стоило. Его доверие грело душу. Огнеяра ждала продолжения, но по затянувшемуся молчанию поняла, что всё, больше Радомир ничего не скажет. Она глянула на мужчину, заметила, что тот смотрит на неё, и неуверенно улыбнулась:
— К сожалению, этого мы никогда не узнаем.
Но колдун не желал больше говорить об этом. Он мотнул головой:
— Огня, что с тобой случилось в Гутуре? И я, и Лан переживали.
Девушка растерялась. Назвать истинную причину своего плохого настроения она не могла, это было равносильно признанию. А она сама только-только осознала, что Радомир не просто попутчик и друг, и чувства к нему, родившиеся под знойным небом Тарсии, никуда не ушли. Поэтому и задевало видунью показное равнодушие мужчины! Поэтому и радовалась она, когда узнала, что всё иначе, и под безразличной маской кипят истинные чувства тарса. Вот только узнать бы какие?..