Пока же Роза встретила нас радостным «привет, сестренки!» и велела принести еще кресел. Затем мы все перезнакомились. Причем не семейство Преображенских представляли мэру, а его — нам, родне самого лорда Говарда. Что мэру было поперек горла, но он держался. Улыбался. Политик же.
Меня Роза позвала сесть рядом с собой. Кажется, на то самое место, что предназначалось лорду Говарду. От этого мэра опять перекосило. Не любит господин мэр конкуренции, ой, не любит. И то, что Грег, всего лишь служащий лорда, расположился со мной рядом, ему тоже не понравилось. А мне — понравилось, я вообще за демократию.
Роза же радостно отвернулась от мэра, который встал со своего места и куда-то ушел, и мы принялись болтать — сначала о ее самочувствии и малышах, Селине и Джейми, потом о самом лорде…
— Лорд Говард же придет?
— У Кея какие-то дела. Но он обязательно придет. Кей обожает слушать Бонни, — ответила Роза безо всякого волнения и улыбнулась Грегу, который не лез в нашу беседу, зато держал меня за руку. — Я смотрю, вы прекрасно поладили.
— О да, — улыбнулась я, припоминая наше «поладили» в примерочной и ощущая подозрительный жар на щеках и внизу живота. — У нас оказалось много общего.
— Очень много общего, миледи, — тоже улыбнулся Грег, нежно сжимая мою руку. — Надеюсь, Энни полетит со мной в Англию до конца отпуска.
— Конечно, полечу, — кивнула я.
И тут на сцену вышел мэр и начал толкать пафосную речь, сбив мне весь романтический настрой. Мы с Розой синхронно поморщились, переглянулись и тихонько рассмеялись. Грег лишь понимающе хмыкнул.
— Жаль, что нельзя это промотать, как рекламу, — сказала Роза, игнорируя славословия мэра городу Энску, звездам мюзикла, лорду Говарду и себе, прекрасному. — Кстати, хочу тебя попросить. После спектакля наведаешься к Селине? С ней все хорошо, чисто на всякий случай.
— Конечно, — кивнула я удивленно. — Но я же не педиатр.
— Не страшно. Если что-то серьезное, ты заметишь, а полноценное обследование можно будет сделать в Англии. Представляешь, наш семейный доктор уволилась. Так не вовремя!
— Уволилась? Почему?
— Ага. Она категорически запретила мне лететь в Россию. Сказала, или я остаюсь в Англии до родов, или она ни за что больше не отвечает.
— Ты сильно рисковала.
Роза только вздохнула и пожала плечами:
— Вообще-то она сама сказала, что до родов еще две недели. Думала, успею. Но Селина вся в папу, одно сплошное шило в мягком месте.
Я невольно улыбнулась. Шок от первых в жизни (надеюсь, и последних!) принятых родов прошел, а умиление осталось. Малышка была такая милая! А на руках у двух папаш — вообще неземная прелесть.