— Ну уж нет. Мне дали Красавчика на весь вечер. Буду на нем кататься!
Хм. Кажется, это прозвучало как-то так… судя по блеску глаз Аравийского, показалось не только мне.
— Весь вечер кататься… хм… мне нравится, как это звучит.
Ну вот! Вот с такими хищно-мурлыкающими интонациями ему только продавать авто невинным девушкам, жертвам демонического обаяния.
— Весь вечер, — твердо сказала я, так же твердо решив не обращать внимания на подначки. Вот вернемся домой — я ему припомню, ох, я ему припомню!
— Ладно. Там был указатель на заправку и забегаловку. Поехали?
И мы поехали. Я — с Аравийским на штурманском месте, Нюська — в компании Арсена и второго, не знаю, как его там. Километров десять до заправки и большой надписи «Шашлык». И надо отдать должное этому… Аравийскому, короче. Ни единой подколки, ни одного косого взгляда, когда я поначалу ползла со скоростью хромой улитки. И руки у меня дрожали вместе с коленками. Особенно когда я посмотрела на ту самую сосну, в которую мы едва не влетели. Или не ту самую, честно, мне было без разницы. Но почему-то сдаться сейчас, опустить руки и уступить Аравийскому руль я не могла. Знала, что он не станет смеяться или меня жалеть, вообще обойдется без комментариев, даже наверняка как-то смягчит для меня этот провал. Но…
Может быть, именно поэтому. Я чувствовала его уверенность — во мне, в том, что я справлюсь. И заражалась ею. Ну и еще мне было слишком хорошо после двух оргазмов, чтобы бояться. Эндорфины сделали свое черное дело. Да и адреналина в организме уже не осталось, весь вышел.
Так что эти десять километров мы преодолели всего-то за десять минут, и последние пять уже шли со вполне приличной скоростью. Правда, с водительского сиденья меня снова снимали на ручки… но скорее потому что иногда побыть слабой нежной женщиной просто приятно. И на ручках он меня носит вполне достойно. Одобряю.
Лоуренс
Предложение «выйти, покурить» прозвучало ненавязчиво и вовремя — когда две сестрички-блондинки заели стресс не удивление вкусным шашлыком и удалились припудрить носики.
Лоуренс, пребывающий в нирване, согласился. Хоть за шашлыком о политике и прочих невкусных материях и не говорили, но из кое-каких фраз майора и его приятеля Вована следовало, что виновного в нападении на Аравийского они знают. И с удовольствием сдадут, ибо конкурент проклятый.
Разумеется, не при милых дамах. Своего ангела Яну Лоуренс намеревался держать как можно дальше от криминальных дел. Даже если она обидится на недоверие.
Так что Вована оставили присматривать за дамами, а сами вышли на крыльцо забегаловки. Прикурили. Вообще-то Лоуренс этим делом не баловался, но разговора ради можно.