Мой протест снова оборвали поцелуем, и я как-то внезапно поняла, что Аравийский по-прежнему без рубашки, с голым торсом. А я… я снова его хочу. До дрожи. До тумана перед глазами. Хочу ощутить его в себе, и двигаться, двигаться с ним в едином ритме, забыв обо всем на свете.
— Я не заставляю. Просто это надо сделать. Ну же, я рядом. Я с тобой. Просто… иди ко мне на руки, хорошо?
Вот с этим я согласилась. Легко! На ручки к Аравийскому — сколько угодно!
А этот… этот… шпион Гадюкин! Вместе со мной влез в «Хаммер», умостил у себя на коленях, не обращая внимания на тесноту, и завел машину.
— Аравийский. Не смей.
Получилось не слишком-то убедительно. Наверное, потому что то твердое, что ощущалось ягодицами, было совсем не рычагом передач. И меня вело. О, как меня вело.
— Приподнимись… — велели мне на ушко.
Я машинально послушалась, и… этот… я повторяюсь, да? Короче, он стянул с меня джинсы вместе с трусами. Немного. Ровно настолько, чтобы… Ну… Не знаю, как я там не сгорела от стыда. И возбуждения, само собой. Потому что вот так, за рулем «Хаммера»… а ведь он еще и тронулся с места… Конечно, все это было статично, прыгать там было просто негде, да и я бы не смогла. Что там прыгать, я пошевелиться не могла. Однако одного только рычания и вибрации мотора под нами было достаточно.
Нам обоим достаточно.
Вот же!..
— Аравийский, ты извращенец, — было первым, что я сказала, когда вообще смогла говорить. — А если бы… Это же опасно! Ты сумасшедший!
Этот — только засмеялся, обнял меня крепче и тоном дьявола-искусителя шепнул:
— Но тебе же понравилось.
Кажется, я покраснела. Хотя куда сильнее-то!
— Маньяк, — пробормотала я. — Пусти меня.
— Ладно. Мое место сегодня — штурманское, — заявил этот мерзавец, выскользнул из… из-под меня и спрыгнул на землю.
Я забыла даже возмутиться. Так возмутительно красив он был. Даже не то чтобы красив, а… офигенен. Неприлично, совершенно нецензурно офигенен.
Лось арабский.
— Штаны-то застегни, герой-любовник!
Я гордо отвернулась. Потому что еще не хватало смотреть этот стриптиз наоборот! Я же тогда… черт. Черт! Ну уж нет! Я не буду растекаться сладкой лужицей по сиденью только потому что Аравийский — чертова мечта, а не мужчина. Мой фасон, мой размер…
Черт. О размере тоже думать не буду.
Не буду, я сказала.
И вообще. Где тут ключи зажигания? Я — хоть и блондинка, но не трусиха. И Красавчика я бояться не собираюсь. Он слишком прекрасен. И слишком эротичен.
У-у-у! Аравийский! Твою гармошку!
— Ну что, обратно в город? — невозмутимо спросил этот мерзавец, развалившись на втором сиденье, и солнечно улыбнулся.