Сара, чьи глаза заволокли слёзы, не заметила, что они уже почти пришли к Лабиринту. Где-то тут ошиваются Гоблины, не нужно, чтобы они видели её в компании священника. Сара остановилась, вытерла краем платка слёзы.
– Сара, дитя моё, прошу тебя, ты должна покинуть это гнусное прибежище дьявола!
– Спасибо, что проводили, святой отец.
– Послушай меня – хоть не ради себя, ради своего ребёнка! Подумай, что будет с ним? Неужели ты думаешь, что этот ваш… Король, этот слуга дьявола, опутавший сетями весь наш город, позволит тебе воспитывать его?
У Сары не было слов, чтобы ответить хоть что-то, и она просто развернулась и пошла, а священник продолжал убеждать:
– Сара! Послушай! Приходи к нам, у нас есть всё, чтобы дать тебе возможность родить ребёнка и ухаживать за ним. Наши сёстры позаботятся о вас. У Бога есть в сердце место для каждого!
Голос отца Амброзия затих вдали, а Сара прошмыгнула в один из тайных входов в Лабиринт и, никем не замеченная, добралась до своей комнаты. Она ещё долго лежала в постели, не раздеваясь, просто глядя в потолок. В её голове, словно морской прибой, то накатывали тяжёлые волны мыслей, то наступала мёртвая, противоестественная пустота. Как камушки на берегу, разбросанные волной, образуют всякий раз новый узор, так и её мысли с каждым часом меняли направление. Сара думала то о Линде, то о своих детских игрушках, то о Червяке, то о зимних холодах… Вдруг она рывком села на кровати. Что же это получается? В тот вечер, когда она, кутаясь в тёплую одежду, ждала на морозе послания для Джарета, Линда замерзала на крыше Лабиринта? А что же Джарет? Он в это время развлекался на балу, танцевал, пил своё любимое вино со специями, завораживал дам – всё это, зная, что две девушки умирают на морозе? Билли не мог сделать этого с Линдой без приказа своего хозяина, а это означает, что ответ очевиден: Сара видела в Джарете только то, что хотела видеть, а ведь на самом деле её жизнь всегда, каждое мгновение была в опасности! Теперь все части головоломки, которую представлял для Сары Король, сложились в картину, и картиной этой был портрет очень опасного и жестокого человека. Стоило ей, как говорил Червяк, по-настоящему расстроить Джарета, с ней было бы покончено без всяких сомнений и сожалений. А теперь в опасности и её нерождённое дитя!
Как она могла быть такой наивной? О чём она думала? Неужели решила, что Джарет так и позволит ей остаться в Лабиринте и воспитывать ребёнка тут, в этом вместилище порока?! Ох, прав отец Амброзий, прав! Нужно немедленно уходить, пока есть возможность.