Я болтала без устали, лишь бы заполнить эту гнетущую тишину. Мне до одури было страшно, что мой родной и любимый брат навсегда останется таким… Я отчаянно противилась принимать то, что больше нет моего Кира, и никогда уже не будет…
— Я ведь замужем. Романов замечательный, а Князев… Князев — он боль…
Расхаживаю по подвальному помещению, метры наматываю и продолжаю говорить, в какой-то момент даже забыв, что «разговариваю» с братом. Словно себя убеждаю…
— Боже, Кир, я так запуталась. — Закрываю лицо ладонями, пряча предательские слёзы, а в следующую секунду меня прошибло насквозь. Всё тело окаменело, когда за спиной послышался хриплый голос брата:
— Он любит тебя, Тин… Любит так, как никто не сумеет посметь…
Медленно разворачиваюсь не дыша… Кирилл сидит в той же позе, так же смотрит в одну точку и всё услышанное, словно иллюзия… Содрогнулась, думая, что уже крыша едет… А потом он перевел на меня взгляд, а там… Боже, там столько боли…
Подлетела к брату, упала, больно ударившись коленями о бетонный пол, прижалась к его ногам и зарыдала… Я заикалась, выла, захлёбывалась слёзами вперемешку с невыносимой горечью. Холодная ладонь прошлась по спине, слегка прижимая меня, и я еще крепче вжалась в тело брата. Он гладил меня по волосам, что-то невесомо шептал, но слов не разобрать.
— Кир… мне так больно…я не могу… не могу позволит ему снова ворваться в мою жизнь, я так больше не выдержу… Он столького НЕ сделал, как мне его простить? Я не смогу…
— Я бы смог… — Слова брата заставили резко выдохнуть весь воздух, имеющийся внутри.
Его тон… полный отчаянья и безысходности голос… Я только сейчас поняла, что натворила.
Зачем пришла сюда со своими проблемами? Зачем вывалила их на Кира, когда у него такое горе?
— Кир…
— Я всё ей простил, Крис… Когда стоял там, на коленях перед её могилой… только тогда понял, что нет больше ничего… Ни той всепоглощающей ненависти, которая жила во мне 2 года. Ни того желания разрушить её жизнь, и заставить страдать так же, как страдал я. В один миг всё вышло из тела, смешалось с моим воем и унеслось ветром. Я так долго её ненавидел, что забыл время, когда любил её… а в тот день… Это чувство… оно вернулось с такой силой, а было поздно… Её ведь никогда больше не будет, понимаешь? Она не улыбнется мне. Не поцелует. Не закончит университет. Не выйдет замуж. Никто не назовет её мамой. Она не придет на премьеру фильма. Не пройдется по парку. Не попадет под летний дождь и никогда больше не задышит полной грудью. Она там… под килограммами тяжелой земли. В холодной и сырой могиле, откуда не возвращаются…