Поднимаюсь на ноги, но уходить не спешу. Я не знаю, куда идти… Это место было моим домом. Чтобы не случилось — я всёгда шла сюда, а сейчас…
Лёша, словно мысли мои читает, напротив становится, за плечи берет обеими руками и к глазам своим приковывает:
— Ты всегда можешь сюда прийти, слышишь? Этот дом твой и если ты однажды запутаешься, оступишься, разочаруешься или потеряешься — возвращайся. — Обводит взглядом гостиную, и снова в глаза смотрит, — Он будет тебя ждать… так же, как и я…
Боже… лучше бы он накричал на меня, разозлился, выгнал и забыл моё имя, но когда так… Отвращение к себе, к своим действиям, поступкам и собственным чувствам накрывают так, что жить не хочется.
За всю свою жизнь я обидела многих людей, и мне было плевать, но Романов… Вряд ли я когда-нибудь прощу себя за это…
Покинула дом, оставив все вещи. Нам нужно передохнуть. Незачем сейчас мелькать перед ним и снова причинять боль.
К машине побрела, а хотелось бежать.
Мне предстоит тяжелый разговор, и чем скорее с этим покончу — тем лучше для всех.
— Доченька? Что ж ты не предупредила? Проходи скорей, сейчас я на стол накрою. — Мама засуетилась, затягивая меня в дом, а мне смотреть на нее не хочется.
— Где отец? — Поджимает губы, пропуская мою грубость мимо ушей, и кивает на кухню.
Прохожу по гостиной, пересекаю кухню, и швыряю на стол клатч, задев тарелку отца.
— Я развожусь! — Падаю на стул и в упор смотрю на отца.
На секунду он застывает, рука с вилкой зависает у рта, а потом до него доходит смысл моих слов, и лицо отца бледнеет.
— Что? Ты что удумала? Никакого развода!!! — Я смотрю на ошалевшее от шока лицо отца, и надменно усмехаюсь.
— Ты, видимо, не понял меня… Я развожусь! И это не информация для твоего одобрения, а констатация факта.
— Тина, этого не будет! Ты в своем уме? Это же…
— Что? Планы твои все нарушит? Ну, тут извини, но с Романовым свои проблемы решай сам. — Под взгляд, полный гнева, встаю и выхожу из кухни, как в спину мне летит:
— Ты пожалеешь!!! СЛЫШИШЬ МЕНЯ??? Я заставлю тебя пожалеть!!!
Медленно разворачиваюсь и подхожу к отцу, застывшему в проходе.
— А я и так жалею… Жалею, что дочь твоя. Жалею, что в доме этом холодном выросла. Жалею, что мать моя детям своим мужика предпочла. Жалею, что чужой тебе стать не могу. Что кровь твоя во мне течет. Что знакома с тобой и всегда помнить буду — МОЙ ОТЕЦ МЕНЯ ПРЕДАЛ!
— Замолчи!!! — Шипит отец, больно впиваясь пальцами в мой локоть.
Моё следующее действие повергло в шок всех нас троих.
Откуда силы взялись — не понятно, но вырвав свою руку, я, не задумываясь, влепила отцу звонкую пощечину.