Гиперопека родительницы перешла все допустимые границы. Она мне, практически, дышать не давала. Я чувствовала себя загнанным зверем в собственном доме. Мама была везде и всегда. Она старалась ни на минуту не оставлять меня одну, а все из-за моего подавленного состояния и её страха, что я могу себе навредить.
С чего она сделала это умозаключение не понятно, хотя… Действительно, с чего вдруг? Они с отцом тщательно старались обходить тему с клиникой стороной, но мысли штука неконтролируемая.
Через месяц моё терпение лопнуло.
Полночи провертелась, прокрутилась, а потом плюнула на всё и набрала выученный наизусть номер.
— Да? — Рявкнули мне вместо приветствия.
— И тебе привет.
— Чё надо? Давай быстрее, я занят. — «Вежливость» так и сквозила из каждого слова.
— Твоя квартира… Она ведь проплачена на год? — Скрывая надежду в голосе, спросила, даже не надеясь на нормальный ответ.
— Ну? — Сжала зубы от такого безразличия по отношению к себе со стороны брата.
— Я бы хотела там пожить… Где ключи?
Кирилл долго молчал, видимо, взвешивая все за и против, а потом очень тяжело выдохнул:
— Крис… они у Князева… — Прикрыла глаза, хотя, где-то очень-очень глубоко в душе порадовалась этому факту.
— Я поняла… Кир? Как ты? — Прошептала в трубку, и глаза мгновенно наполнились слезами.
— Мне пора! — Сбросил вызов, а я лишь прижала поплотнее руку ко рту, заглушая отчаянный всхлип.
Наскоро собрала необходимые вещи, прихватила припрятанную наличку, и спустилась на первый этаж.
Прошла в гостиную, из которой раздавался мамин звонкий голос.
— Я переезжаю! — Развернулась и под ошалелый взгляд мамы пошла в сторону выхода.
— СТОЙ!!! — Женщина процокала каблуками по мраморной плитке, оббежала меня и стала, словно вкопанная, у входной двери, закрывая ее спиной. — Куда ты? Не пущу!
— Мам… прекрати этот цирк. Я хочу пожить отдельно. — Прикрыла устало глаза, и попыталась обойти её, но не тут-то было.
— С какой это стати? У тебя есть дом!
— Дом? Да ты что издеваешься? Мне же здесь нет места. Я дышать в этом доме не могу. Ты меня так задавила своим присутствием, что впору в окно выйти.
Глаза мамы полезли на лоб, а я прикусила язык. Мне стоит быть осторожней в своих выражениях… я ж «психически нестабильная»… каждый такой оборот будет восприниматься буквально.
— Я не это имела в виду… — Понизила голос и внимательно посмотрела на мать, пытаясь найти в её глазах хоть чуточку понимания и согласия на мою временную свободу. — Я вернусь… просто сейчас хочу побыть одна. Позволь мне это, мам… Я так больше не могу…
Она долго молчала, буравя меня глазами, а потом опустила голову вниз: