– Иди ко мне! Я жду! – четко прошептал над ухом чей-то хриплый голос. Сопротивляться ему оказалось невозможно. Дездемона поднялась, как марионетка, которую кто-то дернул за веревочки. Ощущение того, что ее насильно тащат вперед, тем больше усиливалось, чем темнее становилась ночь.
Непроизвольно она сняла шелковую ночную сорочку и достала из гардероба красное платье со шнуровкой спереди, которое оказалось просто надеть самой без помощи служанок. Сама бы она ни за что не выбрала красный цвет. Он слишком напоминает о русалочьей чешуе пурпурного оттенка и о крови, которая должна пролиться в девятнадцатый день ее рождения.
Сегодня еще не день ее рождения, но призыв из храма уже звучит, и сопротивляться ему нет сил. Если б только Моран оказался рядом, но его как назло поблизости не было. Иначе он бы первый почувствовал опасность и поставил какие-то магические защиты. Он ведь все может, но, видимо, сегодняшняя ночь выдалась тяжелой и для него.
Ни Ливии, ни Берсабы, ни каких-либо морген в латах, которых давно уже выставляли ночью у дверей вместо обычных охранников с алебардами, кругом не было. Дездемона чувствовала себя, как кукла, которой кто-то играет, когда против воли сошла на берег. Челн черно цвета с медузой на носу и без весел подплыл сам. Его борта были украшены черными кувшинками. Медуза с женским лицом, тоже вырезанная из черного дерева, пренебрежительно скривилась при виде Дездемоны. Очевидно, догадалась, что королева – лунатик.
Даже лунатики не так бесправны. Дездемона хотела закричать и убежать, но пришлось сесть в челн, и он поплыл по воде легко, как перышко. Так быстро и бесшумно только моргены умеют плавать.
– Спеши! – нашептывал кто-то. Голос был очень властным.
Дездемона сделала над собой невероятное усилие, чтобы оглянуться назад на замок. Вдруг кто-то из часовых видит, что королеву похищают? Хотя способен ли кого-то похитить пустой челн? Как ни абсурдно звучит, с нею именно так и вышло.
От попытки двигаться против чужой воли шея нестерпимо заболела. Кто-то не хотел, чтобы она оборачивалась назад. Нужно было смотреть лишь вперед на темный горизонт и какие-то угрюмые громадины, вдруг вынырнувшие из воды. Это же очертания куполов и колоколен, причудливо соединенных друг с другом мостами-переходами, напоминавшими акведуки. Стены под ними частично уходили под воду, от чего казалось, что все строение воздвигнуто на морском дне. Лишь причудливые лабиринты крыши и многочисленных башен выпирали над водой, как остроконечная корона какого-то невообразимого морского гиганта.