— Плохие вести, леди Присцилла?
— Хуже, чем плохие, Альгендо. Хуже. Я могу поговорить с лордом?
— Боюсь, только после завтрака. Господин крайне щепетилен в таких вопросах.
— Хорошо. Тогда, я готова.
Дорогу до малой столовой помнила, тем не менее, Альгендо проводил меня и помог устроиться за пустым пока столом. Я осталась одна. Из окон лился тусклый утренний свет, воздух еще не прогрелся, и голые плечики озябли. Не удержалась, швырнула в камин огненный шарик, наслаждаясь видом просыпающегося огня, с удовольствием облизывающего поленья. Вскоре стало теплее. Стремительно всплывающее солнце заливало столовую медно-рыжим светом, который играл в янтарных стенах и полыхал на них пожаром. В столовую вошли лорд и Луиза. Несмотря на раннее утро, оба выглядели идеально.
— Доброе утро, герцогиня.
Я хотела подняться, но мужчина указал жестом, что не стоит, быстрым шагом прошел на свое место и уселся за противоположным от меня концом стола. Луиза расположилась сбоку. Малая столовая, а стол на восемь персон. Сейчас мы все сидели на значительном удалении друг от друга и чувствовали некоторую неловкость. Луиза смотрела на скрещенные на коленях пальцы, лорд спокойно расправлял салфетку, а я сверлила его немигающим взглядом… Дождавшись, пока слуги расставят блюда и разольют по чашкам напитки, сразу перешла к главному:
— Лорд, могу я с вами поговорить? Наедине? Это крайне важно!
— Нет, — отрезал он, пододвигая тарелку с кашей. — Главное правило этого дома — завтракаем в спокойной обстановке и все вместе. Несмотря ни на что, — тяжелый взгляд в сторону Луизы, которая придвинула к себе тарелку и молча ела кашу. Ничего себе спокойная обстановка. Кому она нужна такая?
— Я не голодна.
Но после не менее тяжелого взгляда в свою сторону принялась работать ложкой с тройным энтузиазмом. Только когда тарелки оказались пусты, а чай выпит (в кофе мне было грубо отказано), лорд посмотрел на Луизу и девушка, тяжело вздохнув, едва слышно произнесла:
— Я должна извиниться перед вами, герцогиня.
Кажется, с кем-то вчера провели воспитательную беседу.
— Думаете? Не извиняйтесь, если не считаете себя виноватой. Это называется лицемерие, которое юную леди не красит.
Да, это было довольно грубо, но и лорд, и Луиза должны понять, что девушка далеко уже не ребенок.
— Вот и я о том же батюшке сказала! — ожила она, бросив недовольный взгляд в сторону отца, который, казалось, во мне дыру прожжет. А ведь он может!
— Не пытайтесь, лорд, я огнеустойчивая. Луиза уже не ребенок. Не стоит заставлять ее извиняться, если она не чувствует вины.