Хвалимир вышел взглянуть на тело, но узнать Ингера не смогла бы даже родная мать. Изуродованное лицо было залито замерзшей кровью и засыпано снегом – и к счастью, иначе это зрелище долго не давало бы покоя.
– Что с трупьем делать? – озабоченно спросил Видяй. – А то примутся бродить, упыри…
– Всех сжечь, прах в яму смести. Прикройте чем-нибудь, весной засыплем. А его… – Хвалимир еще раз осмотрел тело киевского князя, – в пещеру снесите. Надо сохранить. У жены за него можно выкуп взять…
У древлян не водилось обычая сжигать умерших, но зимой было невозможно выкопать в промерзшей земле такую могилу, чтобы поместилось полсотни человек. Только на том месте, где земля оттает от жара огромной крады. Когда к вечеру пошел снег, Хвалимир, уже верст на пятнадцать удалившийся с дружиной от Искоростеня по малинской дороге, невольно вздохнул с облегчением. Снег укроет на поле следы сражения, очистит от крови …
Но утешало это слабо. На малинской дороге не обнаружилось следов никаких других русов, кроме тех, кто уже были убиты перед Искоростенем. Хвалимир молил богов, чтобы остальная часть Ингеровой дружины двинулась каким-то другим путем… иначе он и не знал что думать. Не в воздухе же они растаяли!
* * *
К вечеру четвертого дня пришли в Малин. Родное гнездо встретило князя женским плачем и причитаниями. Голосили по княгине, как по мертвой.
– Увели же ее в Киев! – наперебой рассказывали родичи Хвалимиру. – Прямо как взяли, так наутро и увели лебедь белую нашу, да с малыми детушками, лебедятушками.
– Ингер обоз отослал и две сотни при нем, и княгиню! – рассказывал Хвалимиру старший брат, Домослав. – Он сам-то на Искоростень пошел, а этих по дороге назад отослал.
– Так что же ты не упредил-то меня, полено! – не сдержался Хвалимир, еще не веря в такой ужасный исход.
– Так ты ж не велел! Велел упредить, когда он из города выйдет – я паробка послал. А что он своих отошлет – я тогда не знал. Это потом парни сказали – на Киев большая дружина ушла, а малая, значит, с князем…
– И сколько прошло? – От потрясения у Хвалимира кружилась голова. – Дней сколько?
– Да от как они к тебе пошли, я ж толкую! Раз, два… – Домослав стал припоминать. – Шесть дней с этим вот.
Хвалимир запустил пальцы в волосы, будто боялся, что иначе голова лопнет под напором ужасных мыслей. Шесть дней… А тут два обычных перехода. Даже по снегу обоз уже добрался до Киева, и нет никакой надежды его догнать, даже если они будут идти день и ночь без устали.
– А что, брате… – окликнул его озабоченный Домослав. – Как же дань-то?
– Что – дань? – глухо спросил Хвалимир, не поднимая головы.