Затаившая дыхание гридница взорвалась криками – в них звучало изумление и притом восхищение. Невозможно было не восхититься этой молодой женщиной, такой слабой и в то же время такой сильной.
– Женщина не имеет права на месть! – Свен обернулся к ней. Его бесила необходимость спорить с этим существом и тем более отстаивать свое право. – И сын – до двенадцати лет. Но если мы будем ждать… еще девять лет, то месть наша протухнет!
– Я не только женщина! – Прекраса встала на дрожащие ноги, крепко держась за подлокотники. – Я – княгиня! Мой муж возвел меня на этот престол, я приняла священную чашу, и все мужи киевские тому послухи! Мой сын – не просто дитя, он – князь! Мы заявляем о своем право на месть и не отдадим ее никому! Если вы, – она бросила невидящий взгляд на мужчин, – не признаете его, то предадите своего господина и проклятье навлечете на головы и дома свои!
В то мгновение тишины, казалось, удар беззвучного грома невидимо сотряс Гору. Будто сами боги сказали «Послухи мы днесь».
– Я поддерзываю! – Кольберн вышел вперед и встал между престолом и Свеном, заслоняя от него Прекрасу. – Я послух, что Ингер возвел свою жену на престол и назвал госпожой над всем, чем владел! Я давал клятву во всем поддерживать его и теперь поддержу его жену и сына.
Радила, Славон, оружники Кольберна подтянулись к нему и встали позади него стеной. Наконец кто-то указал им путь к действию.
– Как ты будешь мстить? – поверх головы Кольберна обратился Свен к Прекрасе, стоящей на престоле. – Ты, женщина? Ты сама сядешь на коня и поведешь войско? Твое чадо трехлетнее сядет в седло и первым бросит копье против вражеской рати?
С тем же успехом он мог спросить, может ли камень плыть, а сухая, невесомая шишечка хмеля – тонуть.
– Да, – слово упало из уст Прекрасы в выжидательную тишину, будто камень в глубокую воду. – Я сделаю это. И мой сын, пусть он мал, но в нем течет кровь князей и воинов. Он докажет, что имеет право на наследство отца.
Кольберн вскинул кулаки в воздух и ликующе закричал. В то же миг его крик подхватила вся гридница. Оружники, бояре – все кричали в торжестве, после тягостных мгновений пустоты ощутив, что они больше не безголовы, что у них снова есть князь. Это был чудный князь – составленный из молодой женщины и малого ребенка, но все ощущали где-то рядом присутствие властного духа, той силы, что способна вести вперед. Удачи, не ушедшей, когда ушел тот, в ком видели ее носителя.
Свен немного попятился. Он не кричал, прикусив изнутри плотно сомкнутые губы. При нем были свои люди, да и среди киян у него имелись сторонники, но он видел, что не стоит пытаться сейчас противостоять этому порыву.