– Эту избу? – Ельга повела головой, недоверчиво округлив глаза.
Они сидели в княжеской избе – той, где семь с лишним лет прожили Ингер и Прекраса, а до них обитал Ельг со своей семьей. Сама Ельга-Поляница родилась здесь. Но снова вселиться сюда означало для нее нечто большее, чем хозяйничать там же, где была хозяйкой ее мать.
– А ты где же будешь? – Ельге не верилось, что Прекраса согласится выехать отсюда, из этого дома, обладание которым подтверждало ее права как княгини.
– Мне такая большая ни к чему, – Прекраса отвела глаза. – Мне поменьше жилье сгодится. Гостиную избу займу, – пояснила она в ответ на недоверчивые и удивленные взгляды. – А там видно будет.
Ельга и Свен переглянулись. Может, она намерена снова выйти замуж? Но, зная ее безраздельную любовь к Ингеру, в это они не могли поверить.
– Да и гостей вам недолго собирать, – продолжала Прекраса. – Ни у вас, ни у жениха ведь родни больше нет никакой? Так лучше сейчас покончить, пока ни северяне, ни посадники не проведали. А то еще явятся с дружиной невесту отбивать, – она улыбнулась одними губами.
Свен вопросительно посмотрел на Ельгу. Сестра покачала головой.
– Сейчас в нашем роду нельзя играть свадеб, – с сожалением, но твердо ответила она. – Я и сама хотела бы поскорее… Но над нами висит долг мести. Пролита кровь нашего родича и не отомщена. Пока это не будет сделано, мы не вправе каши чинить. Такому браку не будет счастья. Только чурам поношенье.
– Как знать, сколько ждать придется? – Прекраса прищурилась, и Ельга снова увидела в ее глазах нечто хищное, старческое.
– Сколько нужно.
Чем больше Прекраса старалась их уговорить, тем менее Ельге хотелось соглашаться. Что-то ей подсказывало: у Прекрасы есть свои причины для этой настойчивости. А то, что хорошо для нее, едва ли хорошо для них. Она уже уступила в одном, весьма важном, так неужели не попытается откусить с другого края?
Прекраса взглянула на Свена, но и он кивнул:
– Сначала месть. Потом свадьба. Иначе нам скажут, чести родича беречь не умеем.
– Ну, как знаете, – помолчав и вздохнув, ответила Прекраса. – Дело ваше.
* * *
Молодая вдова-княгиня лукавила: свадьбу Ельги-Поляницы она считала своим делом. Кое-что в нем было жизненно – или смертельно – важно для нее, и она не собиралась сдаваться.
Не без споров, но обе стороны Ингеровых ближиков пришли к согласию. Свенгельд с трудом принял решение Прекрасы, которая желала удалить его из Киева, но у него оказались связаны руки. Он нарушил клятву верности своему господину, был причастен к гибели родича. Выплыви это наружу, и все его надежды на уважение и влияние рухнут. Оставалось примириться на том, что истинная власть попадала в руки его сестры и ее мужа, а самому принять откуп – посадничество в северных владениях Ингерова рода. И если Ельга и Асмунд будут управлять землей Полянской от имени ребенка, то Свенгельд на Волхове окажется в положении самовластного правителя, отличаясь от него лишь названием и необходимостью отсылать в Киев часть собранной дани. И то не сразу, а через несколько лет, как обустроится.