Оружия после той зимней битвы заполучили много. Хвалимир отобрал четыре десятка самых сильных и храбрых молодцев, которым и отдал шлемы, кольчуги, щиты и топоры Ингеровых гридей. Сейчас они стояли в челе строя, под боевым чуром, и выглядели не хуже тех, что напротив. Помня участь воеводы Полынца, которого в сражении на Рупине русы легко сняли стрелой, поскольку он был верхом и хорошо им виден среди пеших, Хвалимир сам встал позади пешего строя.
На том краю поля напротив Хвалимировой дружины тянулся очень похожий ряд – тоже в шлемах и с щитами, только тот ряд был вдвое длиннее. Там виднелись два стяга, красный и синий. Синий Свенгельдов стяг древляне хорошо знали, а под красным вышел Ингеров наследник.
– Вот, братие, наш соперник ныне! – насмешливо воскликнул Хвалимир. – Дитя малое! Копьецо свое на три шага бросил, едва лошади уши не срезал! Да неужели мы, Маловы и Дулебовы внуки, пеленошного дитяти испугаемся?
По рядам древлян прокатился смех.
– Не дорос он воевать!
– Пусть с няньками сидит!
– Мамке его бы тесто творить, а не рати водить!
– В подоле запутается!
– Вперед! – Хвалимир вынул из ножен меч Ингера и взмахнул им. – За землю Деревскую! За волю нашу, за обычай дедов!
А русы уже шли и шли вперед, миновав упавшее наземь копье. С каждым шагом придвигалась эта волна, от железа серая, как размолотый лед…
* * *
…Разорванный надвое древлянский строй спешно отступал, втягиваясь в посад. Самая сильная его часть – ближняя дружина Хвалимира – приняла на себя удар Свенгельда и гридей, но противостояла им недолго: вооружены кияне были не хуже, а зато имели куда больше опыта в обращении с щитом, копьем и топором. Кияне прорвали деревский строй в самой середине, и обе его половины почти сразу начали загибаться назад, отступать. Скоро они уперлись в посад, и здесь строй окончательно смешался, разбился на мелкие ватаги и отдельных бойцов. Отступали между избами, проламывая плетни, взяли в огородах. Здесь и там, возле изб и среди затоптанных капустных гряд, кипели скоротечные схватки. Но в посаде, где каждый ратник видел очень мало своих, отступление превратилось в бегство.
Правое крыло древлян русы прижимали ко рву, и в свалке иные валились туда. Другие, стараясь этого избежать, спешно отходили вдоль рва, прочь от города, ни о чем, кроме спасения, не помышляя.
Вынужден был отступать и Хвалимир, чтобы не очутиться в гуще наступающих русов. Оставалось одно: укрыться в городе и обороняться оттуда. При нем держался отряд лучников, стрелявших поверх передних рядов.
– Назад! В город! – кричал им Хвалимир. – На забороло! Оттуда стрелять!