- Код "Гамма", - стала пояснять Роул обычным нейтральным тоном, - это название модели поведения в условно-агрессивной среде. Предполагает нейтрально-доброжелательное поведение в пределах принятых в сообществе социальных норм. Минимизацию межличностных отношений. Повышенные требования к технике безопасности.
- Как ты себя и вела? - уточнил Алекс.
- Нет, я себя вела в стандартном режиме одиночек. По данным Стоунбридж, общество Атована не проявляло агрессивности к нашей культуре. Мои наблюдения это подтвердили. Когда я улетала, прогноз был благоприятный, - в тоне китиарки промелькнули нотки оправдания.
- Но что-то пошло не так... - продолжил за нее Коллингейм.
Тайни кивнула.
- Слушай, а когда ты успела познакомиться с профессором Фитом? - вспомнил детектив. - Консультировалась у него по синдрому Хардена?
Роул поморщилась, глотнула из кружки и вернула ее на стол. В исполнении китиарки это вульгарное действие выглядело аристократическим жестом.
- Нет, я пересеклась с ним, когда в первый раз сюда прилетела. Мне пришлось объяснять, почему службы Китиары узнали о смерти Стоунбридж прежде, чем вы. К нему обратились как к эксперту.
- И как он?
- Как он. Светило местной медицины. Этим всё сказано.
- Ярым антикитиарцем он был уже тогда или стал им после общения с тобой? - поинтересовался Алекс.
- А с чего ты взял, что он противник Китиары? - удивилась Роул.
- С его слов.
- Странно. На меня от такого впечатления не произвел, - задумчиво произнесла Тайни. - И Эмиль ничего не говорил... О Фите он вообще мало рассказывал, - девушка подняла взгляд на детектива. - Разве что вскользь упоминал. Формально профессор руководит работами по Хардену, но по факту, как я поняла, около десяти лет назад болезнь официально признали неизлечимой и исследования, как таковые, по ней прекратили. Поэтому всерьез нашу группу никто не воспринял. Фит и мешать им не мешал, но и помощи особой не оказывал.
А по словам Смита, всё было совсем не так. Впрочем, Роул-младший не обязан жаловаться сестренке на каждого злого дядю, который его обижает. К тому же он мог не знать, как обстоят дела на самом деле. Китиарцев профессор, скорее всего, не трогал. А наученные горьким опытом атованцы могли и не докладывать, по каким причинам перестали заходить в гости к коллегам.
- Что еще он рассказывал?
- Давай, я дальше включу. Здесь не все его записи, - уточнила Тайни. - В большинстве своем они носят личный характер. Поэтому я сделала подборку того, что имеет отношение к делу.