Они застыли, как фигуры на шахматной доске. Мэтта, кажется, никто не заметил. Секунду, две, три… Карие взгляды бегали от лица к лицу: единственное живое в их похожих друг на друга лицах… Но вот женщина отпустила тележку, размашисто шагнула вперед и заключила Амриту в крепкие, бескомпромиссные объятия.
Ожили. Неужели!
— Амрития, — донеслось до Мэтта негромкое восклицание.
Амрития?
— Ты такая красивая! — яркий, неприкрытый акцент врезался в сознание. Женщина отпустила Риту, отступила на шаг, но тут же схватила ладони дочери и развела руки в стороны. — Важная леди! Посмотри, Виджу, какая наша девочка красивая! — восхищённо пропела она, оборачиваясь к мужчине и привычно глядя вниз. — Майрон дал тебе отпуск? — она снова повернулась к Рите. — Ты прямо с работы? Я хочу с ним познакомиться, он нам уже почти родной, правда, Виджу?
Очевидно, она решила говорить за всех. Быстро, малоразборчиво, с перестановкой слов в предложениях, но зато с энтузиазмом. Амрита ненавязчиво отобрала руки у матери, сделала шаг к отцу и, пригнувшись, быстро обняла. Даже со стороны заметно, насколько скованно.
— Привет, папа, — она поспешно отстранилась и отступила.
Мужчина смерил её долгим пронзительным взглядом. От острых мысков обуви до высокого хвоста, стянутого на макушке. Тяжелый взгляд. Но очень узнаваемый. Мэтт тихо хмыкнул. Ему начинала нравиться позиция наблюдателя.
— Мы были уверены, что Майрон приедет с тобой, — проговорил мужчина густым басом.
Майрон вездесущий. И это вместо приветствия.
— Нет, — коротко отрезала Рита. — Он освободил меня от дел, и у него их стало больше.
И только сейчас, очевидно, вспомнила о присутствии постороннего. Она резко развернулась и бросила на Мэтта непонятный взгляд. Сделала шаг в сторону, как бы открывая публике, и снова повернулась к отцу.
— Вот познакомься, это Мэттью Ройс, — она сцепила руки за спиной. — Он будет вместо Арджуна.
Пришло время обнаружить себя, наблюдение закончилось. Мэтт немного продвинулся вперед.
— Доброе утро, — негромко проговорил он.
В него мгновенно впились два внимательных взгляда. По-настоящему впились. И если женский можно назвать дружелюбным, то мужской вызвал чувство такого дежа вю, что можно было бы рассмеяться, если бы не ситуация. Мистер Шетти прищурился. Тяжелый взгляд совершил путешествие сверху вниз и снизу вверх, вернувшись к глазам Мэтта, замерев там на долгое мгновение. Почти поединок. Если бы Мэтту не было всё равно. Кого он хочет согнуть этим взглядом?
— Где ты его взяла? — мистер Шетти снова посмотрел на дочь. — Он из этих, которые рекламируют трусы?