— И она не против?
— Будто я спрашивала.
Конечно, не спрашивала. Отличное отношение к мнению дочери. Неудивительно, что вчера Рита выглядела так, будто отработала сутки на «скорой».
— Ко мне кто-нибудь сегодня подойдёт? — пронеслось по квартире резкое карканье.
Мэтт крутанулся в сторону выхода. Миссис Шетти вскинула голову от работы и посмотрела туда же.
— Проснулся, — она поджала губы. — Опять без настроения, — женщина обреченно покачала головой и отвернулась.
Мэтт незаметно изломил губы в улыбке. Больше тридцати лет брака не прошли для матери Амриты даром. Угадывать настроение мужа через стену — высший уровень отношений. Он бросил последний взгляд на рисунок, засунул палец под ворот рубашки, поправив её на ключицах, и двинулся в сторону спален. Ту самую дверь он не смог бы спутать ни с одной другой, даже если бы захотел. Вчера было странно оказаться в комнате Риты при дневном свете, с идеально заправленной кроватью и стерильной чистотой вокруг. В последний и единственный раз, когда Мэтт здесь был, кое-какая одежда валялась на полу.
Его одежда в том числе.
Он тряхнул головой, толкнул дверь и вошел в комнату.
— Доброе утро, — выронил на ходу.
И в него сразу врезался острый взгляд. Мэтт остановился. Мистер Шетти уже полусидел в кровати, откинувшись на подушки и скрестив руки на груди в полосатой пижаме. На приветствие он не ответил.
— Как прошла ночь? — Мэтт двинулся к нему.
Мужчина сдвинул хмурые брови.
— Холодно.
Мэтт бросил взгляд на электрорадиатор в углу спальни. Температура в комнате явно перевалила за двадцать пять. Холодно?
— Думаю, это с непривычки.
— Не понимаю, как здесь можно жить, — рявкнул мистер Шетти и отвернулся к окну.
Ну надо же! Он знает больше слов, чем «да», «нет» и «всё нормально»! Дождь усилился и уже какое-то время хлестал особенно ожесточенно. Почему эти люди не прилетели к дочери летом? Нужно же было выбрать самое мерзкое время года… Мэтт подошел к передвижному столику с привезенными из Индии различными банками, взялся за ручку и покатил к кровати. Молча отбросил одеяло с обездвиженных ног в спальных шортах.
— Сегодня опять просидим весь день в клетке, — пробурчал отец Амриты.
Смотреть в окно он не перестал.
— У вас будет еще пять дней, — негромко проговорил Мэтт.
— Хах! — звучно прокатилось по комнате. Невесело, саркастично. Эта прекрасная, прекрасная наследственность. — Если она будет бегать на работу всю неделю, то нам можно улетать уже сегодня.
Мэтт отвернулся к столику, начал просматривать тюбики и баночки. Почему они такие твердолобые? Не тюбики.