— Не расплачься, — Мэтт наколол кусок бекона на вилку. — Ты звонил отцу?
А теперь он спиной ощутил, как Иэн напрягся. Это, наверное, тоже привычка: чувствовать другого человека на каком-то не-физическом уровне.
— Зачем? — с безразличием бросил брат.
— Потому что он пожилой и больной…
— …козёл.
Не оригинально. Мэтт воздел взгляд к потолку.
— Человек. Пожилой, больной человек.
— Что не мешает ему быть козлом, — хохотнул Иэн, вернувшись к своему месту с вилкой в руках. — Я иду к себе, — он взял тарелку и отступил на шаг назад. — Приклею тебе новый стикер. Пока не знаю, что на нём будет, но у меня неплохо получается рисовать руки.
В этот момент из-под тарелки вынырнул его сжатый кулак с торчащим из него средним пальцем. Великовозрастный осёл. Мэтт поскрёб пальцами подбородок.
— Вот так ты уходишь от темы?
— Скажи, красиво? — вскинул брови Иэн. — Лучше, чем ты.
И с этими словами он скрылся из кухни. Ну, по крайней мере, разговор о работе прекратился и не дошёл до того момента, когда бы Мэтт проговорился об Амрите Шетти.
Он отшвырнул вилку с беконом в тарелку, сложил руки на спинке стула и уперся в них лбом. Глубоко вдохнул и с шумом выдохнул. Нужно продержаться всего неделю. Тонкий, горбатый нос Иэна не должен влезть в это всё, иначе жить с ним станет невозможно. Страшно представить, сколько вариантов анекдотов он придумает и как надолго их хватит. Насколько Мэтт спокойный, собранный и обстоятельный, настолько Иэн лёгкий, задорный и беспечный.
Неделя предстоит интересной. Только бы не проколоться.
Он пришёл раньше времени.
Рита стремительно влетела в дом, каблуки гулко застучали по мраморному полу холла. Она закрыла прозрачный зонт, повесила трость на сгиб локтя. Премерзкая погода. Дождь заливал улицы с утра и не собирался останавливаться в ближайшее время. Драповое пальто пропиталось сыростью. Рита с радостью купила бы себе один из тех пуховиков, которые с виду похожи на одеяла с рукавами, но заранее представляла, какими сделались бы лица ребят из «Шагай!», если бы она в таком виде вошла в офис.
Нужно поддерживать имидж. Как бы холодно от этого ни было.
Дверь захлопнулась за спиной; консьерж, молоденький испанец лет двадцати с небольшим, вскинул голову, отрываясь от игры в телефоне, или чем он там занимается большую часть времени. Увидев Риту, он широко улыбнулся, белые зубы сверкнули на фоне смуглого лица.
— Добрый вечер, сеньорита Шетти!
Он всегда ей так улыбается. Неизвестно, как обстоят дела с другими жильцами, но Рите всегда посылалась самая лучезарная улыбка.
— Здравствуй, Рикардо, — она чуть изломила губы в ответной улыбке.