С точки зрения Нины, на нерешительного шеф не походил совершенно, а на сломленного — тем более. Уставший, нервный — да. Но всё ещё готовый дать отпор кому угодно.
— Нахал, — повторил магос, как только за Силем захлопнулась дверь. — Время он тянуть будет, ага.
— Считаешь, это намёк?
— Да если бы намёк! Прямое приглашение к действию. Он переключает внимание Совета на себя, а я тем временем вытаскиваю Алекса из… Чёрт… Надо же ещё узнать, где его держат!
— Узнать, где держат, как туда забраться, как оттуда выйти, куда потом прятать Алекса. Желательно ещё и настоящего преступника найти. И всё это — в полнейшей тайне и не задействуя возможности разведуправления. Потому что за нами будут следить, за управлением будут следить, и при первом же подозрении Алекс — труп. И мы тоже, — методично перечислила Нина. — Я ничего не пропустила?
— Вроде нет. Становишься специалистом.
— Начинаю привыкать, что народная забава жителей Истока — по любому поводу похищать людей.
— Он не похищен, а арестован.
— Не вижу особой разницы. Есть человек, которого силой удерживают в неком месте с определённой целью. Надо его вытащить. Единственное отличие в том, что в этот раз закон на чужой стороне, а Силь не сможет прикрыть нас в случае провала.
— В случае провала… — Ракун наморщил лоб. — Я вот думаю, если Леде от такого крышу сорвало, то что будет с ним? Он и сейчас-то еле держится, я же чувствую.
— А ты на него ещё орал, — укоризненно заметила Нина.
— Ты бы предпочла, чтоб я его пожалел и мы оба рыдали в обнимку у твоих ног? Извини, не та ситуация. Как сумел — так в чувство и привёл. Так что теперь главное — не лажануться.
— Значит, нам придётся сделать всё идеально.
— Говоря «нам» ты имеешь в виду, что поможешь или что не будешь мешать?
— Я имею в виду, что займусь этим вместе с тобой и наравне с тобой. И попробуй только заикнуться об опасности и не женских делах.
Магос, судя по всему, очень хотел не только заикнуться, но и выругаться. Или ещё что-нибудь громкое и многословное завернуть. Даже рот открыл и воздуха побольше набрал. А затем вдруг притянул подругу к себе, порывисто обнял и прошептал:
— Ты самая прекрасная женщина в мире!
— Я тоже тебя люблю, — улыбнулась Нина. — Ничего, прорвёмся. Всё будет хорошо! Обязательно!
Она пыталась говорить как можно убедительнее.
Ракун в ответ пытался улыбаться как можно душевнее.
Оставалась самая малость — поверить в сказанное. Им обоим.
* * *
Долан не любил злиться. Злость, как и любая сильная эмоция, туманила разум, заставляла действовать импульсивно, а потом сожалеть о поступках. К счастью, в большинстве случаев удавалось держать себя в руках. Но он слишком часто видел, на что в порыве ярости способны другие. И что случается с теми, кому не повезло столкнуться с озлобленным и неуправляемым подобием человека.