Воран кивнул, Сильвия улыбнулась, а Рунне недовольно нахмурился. Еще пару секунд гримаса раздражения была видна на его лице, но затем, взяв себя в руки, он вновь спрятал все свои эмоции глубоко в душе.
— В любом случае, — неожиданно заговорила волшебница Минерва, все еще продолжавшая стоять на пьедестале за спиной первосвященника, — остальные доказательства остаются действительными. У нее есть мотив, у нас есть свидетели, а также доказательства ее вины.
— У нас тоже есть свидетели, — заговорил в ответ Му Дзен, — и доказательства ее непричастности.
Минерва усмехнулась. Поставив руку на бедро, она перенесла вес тела на правую ногу и насмешливо произнесла:
— У вас нет доказательств.
Сильвия задумчиво сощурилась. Приподняв взгляд на постамент, на котором стоял Му Дзен, а позади него и Оскар с Драгошем, девочка начала размышлять:
«Оскар ждет, да? По первоначальному плану он еще в начале суда должен был настоять на проверке моей памяти, но в итоге сейчас он почему-то тянет. Сомневается? Неужели догадывается, что я буду против?»
Между тем взгляд Оскара опустился на лицо Сильвии. Серьёзный, настороженный взор парня с первых секунд будто намеренно сообщил Сильвии обо всех сомнениях, которые сейчас скрывал в себе Оскар. Более того, выражение лица Оскара выглядело так, будто бы он ей не доверял.
«М-да, — девочка опустила голову, стараясь избежать этого проницательного мужского взора, — как всегда, догадливый. Вообще было бы неплохо предупредить их с самого начала обо всех моих планах, но тогда они подняли бы панику».
— Ваше Величество! — решительно произнесла Минерва, оборачиваясь к королевским особам. — Очевидно, что в данной ситуации чаша достоверности перевешивает в нашу сторону. Мы готовы даже пригласить товарищей погибшей волшебницы в эту комнату в качестве свидетелей.
Ирнес был готов тяжело вздохнуть. Вместо этого, прикрыв глаза, он спокойно ответил:
— Не нужно.
Сильвия, не смея поднимать головы, все больше погружалась в собственные мысли. Голоса в округе, шепот и восклицания будто становились для нее тише с каждой секундой.
«Я уже думал над тем, что я буду делать, если меня признают виновным. В этом случае, в зависимости от приговора, через несколько дней после суда меня должны будут казнить или отправить на каторгу. Ни тот ни другой вариант меня не устраивает. У меня и без того слишком мало времени, чтобы тратить его на страдания. Так что, скорее всего, я бы попытался сбежать сразу после суда».
Взгляд Сильвии опустился на толстые цепи, соединявшие собой ее кандалы. Этот рассеянный взгляд то фокусировался на цепях, то и вовсе растворял их во множестве образов.