«Именно поэтому, — продолжала размышлять Сильвия, — когда на меня надели цепи, и когда поместили в башню, я пытался понять хватит ли мне сил сбежать из этого места».
Сильвия развела руки, заставляя цепи натянуться. В данный момент от них, как и от самого тела девочки, исходил мощный поток бушующей энергии. Это были и тьма и свет, как сказали бы другие, однако для духовника что тьма, что свет были по сути одинаковы, ведь в глазах духовника всякая невидимая сила была аурой.
Цепи заскрипели. Со стороны они казались довольно прочными, но лишь те, кто могли чувствовать истинную природу энергии, могли понять, что цепи уже не выдерживали такого напора силы. Они впитывали в себя все больше и больше ауры, а она, скапливаясь, постепенно изнашивала их.
От осознания того, что эти цепи вот-вот могут развалиться на составляющие, Сильвия зловеще усмехнулась. Из-за опущенной головы это никому видно не было, однако лицо девочки выглядело в тот момент так, будто в ее голове уже созревал какой-то зловещий план.
«Что я буду делать потом? Пожалуй, у меня не так много вариантов. Однозначно могу сказать одно: оставаться в империи Флоренц было бы опасно».
— Что ж, — неожиданно для всего зала заговорил король, своим голосом вновь погружая зал в тишину, — если никто со стороны Сильвии Роллан не хочет предложить этого, — Ирнес Фелинче медленно поднялся со своего места и, спустившись к ограде балкона, остановился возле нее, — предложить вынужден я сам. Сильвия…
Голос короля вывел девочку из раздумий. Сильвия резко подняла голову и посмотрела на Ирнеса. Он в этот момент также смотрел прямо на нее.
— Если вы действительно хотите доказать свою невиновность, покажите нам ваши воспоминания.
Сильвия замерла в молчании. Она понимала, что Ирнес предлагал это потому, что хотел закончить это дело как можно скорее, а также потому, что все остальные будто намеренно пытались игнорировать такую легкую возможность разрешить этот спор.
Еще несколько минут в полной тишине Сильвия смотрела в глаза короля, прежде чем набраться смелости и ответить:
— При всем уважении, я бы хотела отказаться от использования посторонних заклинаний на моем теле.
На мгновение в зале наступила тишина. Оскар и Драгош опустили головы и плотно стиснули зубы, Элурин в шоке и растерянности замер, а вот Леон, уже не в силах сдерживать эмоции, вскочил со своего места и громко закричал:
— Почему?!
Эти несколько секунд тянулись бесконечно долго. Сильвия, повернув голову в сторону своего товарища, совершенно добродушно и расслабленно ответила:
— У меня есть причины для этого, Леон. Каждый из нас имеет право на свои секреты, а если я позволю им заглянуть в свою голову они увидят все. Абсолютно все.