Рядом с ним также сидел более взрослый парень, который познакомился с Сильвией первым. У него были короткие темные волосы, высокий рост и мускулистое телосложение. В отличие от младшего товарища он был намного старше, опытнее и спокойнее. Звали его Айзек.
— Ты такая маленькая, а уже выполняешь задания? — слегка наклонившись к Сильвии, спросила Магнолия с улыбкой. — В нашу академию тоже поступают в раннем возрасте, но обычно до пятнадцати лет все проходят лишь подготовительные курсы.
Ренот, сидевший прямо напротив Сильвии, радостно указал пальцем на себя. Заметив это, его капитан, Айзек, положил руку на его голову и потрепал по волосам.
Сильвия улыбнулась. Поставив руки за спину, девочка слегка отклонилась назад.
— Не сравнивай духовников и воителей. Нас намеренно забрасывают в ад, чтобы посмотреть, как мы будем барахтаться, и кто из нас выживет.
— А вот об этом я слышала, — задумчиво произнесла Магнолия, выпрямляясь и плавно присаживаясь справа от Сильвии.
— Ну, не удивительно. — Пожав плечами, Ренот покачал головой. — К вам же идут все, кому не лень. У вас даже нет возрастных рамок и определенного количества лет для обучения. Хоть всю жизнь учись.
— А кто тогда выпускается? — удивленно спросил Айзек, переводя взгляд с товарища на Сильвию. Остальные воители также удивленно посмотрели на девочку, вызывая у нее легкое недоумение.
— Не смотрите на меня так. Я до стадии выпуска пока не дошла.
Воители разочарованно вздохнули, будто бы уже не рассчитывая на то, что они когда-нибудь смогут узнать тайну другой академии. Сильвия на это смогла лишь иронично улыбнуться и сама задаться вопросом:
«Может быть выпускники — это те, кто добрался до наивысших ступеней познания? Нужно будет спросить у Оскара».
Пока девочка размышляла, мимо нее и воителей, сидевших рядом, начали проходить женщины с тарелками в руках. Разнося еду от человека к человеку они повторяли свой ежедневный ритуал.
— Сильв, — прозвучал голос Магнолии, выведший девочку из пелены раздумий, — держи.
Сильвия удивленно посмотрела сначала на лицо Магнолии, такое вытянутое и женственное, а следом и на протянутую ей тарелку. Осознав все, девочка наконец-то приняла предложенную еду и взяла ее.
— Вы так добры ко мне, — произнесла Сильвия, усаживаясь поудобнее, — что даже подозрительно.
— Нет ничего подозрительного, — произнес Айзек с улыбкой. — У нас же разные задания. Вот если бы были одинаковые, тогда можно было бы посоревноваться.
— Похмуриться, — продолжила Магнолия, не скрывая улыбки, но начиная строить зловещие рожицы, — покидаться гневными словами.