Высокое существо отошло прочь от Пенни, отступив, чтобы оглядеть сменившееся поле боя. Смертоносные щупальца сместились, снова указывая на Дориана, и прежде чем Пенни успела среагировать, обрушили очередной смертоносный вал на его незащищённую спину. Дориан на миг замер на месте, пока магия била в его тело, но он не упал.
Пенни собиралась снова подпрыгнуть, чтобы ещё раз рубануть в полёте по щупальцам, но голос Игана предостерёг её:
— Вниз, Графиня! — крикнул он. Рыцарь встал на ноги, и направлял свой меч прямо на тонконоге чудовище. Как только Пенни убралась прочь, пламя метнулось вперёд, окутав чудовище белым огнём его солнечного меча.
Дориану приходилось хуже. Он был временно оглушён магической атакой, и его массивный противник немедленно воспользовался этим — обе его громадные руки поднялись, и обрушились на Дориана с обоих сторон. У него на груди появились трещины, когда руки разошлись, но в остальном он казался невредимым. Взмахнув мечом вверх одной рукой, он ударил по левой конечности существа, но клинок не сумел войти достаточно глубоко. Он застрял в твёрдой деревянной плоти, и прежде чем Дориан успел отпустить рукоять, правая конечность нанесла поперечный удар по средней части застрявшего клинка.
На миг всех ослепила вспышка света, когда Шип раскололся надвое.
Тут всё будто остановилось, пока они силились вернуть себе зрение. Дориан был особенно потрясён потерей своего меча, но противостоявший ему павший бог был лишён такой сдержанности. Он поймал Дориана в кулак, и, метнувшись вперёд, ударил каменного человека в стену. Затем начал молотить по нему, вбивая его массивными кулаками в твёрдый камень.
Камень и пыль полетели во все стороны, и двор будто вибрировал низким звуком при каждом ударе. Дориан Торнбер быстро превращался в гравий.
«Это конец», — подумал он. «Шипа нет, и я не могу вернуться». Что странно, его мысли казались ясными, несмотря на получаемые его телом повреждения. Он чувствовал, как от него отлетают куски, но это на самом деле не было больно.
В его сознании всплыл образ лица Роуз. Она будет убита горем, когда узнает о его смерти.
— Ты знаешь, что я думала в тот день, когда увидела тебя впервые? — спросила она однажды вечером за годы до этого, когда они обсуждали свою первую встречу.
— Кто этот здоровяк? — был его ответ.
— Нет. То было на следующий день. А до этого я заметила тебя помогающим молодому пажу. Мальчику было не больше девяти, и он плакал, потому что боялся, что сквайр побьёт его. Он не мог отчистить ржавчину с брони, которую ему доверили. Помнишь его? — спросила она тогда.