Отец меня встречает в приподнятом настроении, попивая мелкими глотками коньяк.
Празднуешь? Не рановато ли?
— Сын, я нашел этого гада — Семёна, — сразу у порога с гордостью в голосе сообщает мне отец.
Вероятно, я должен обрадоваться, только не могу изобразить ни одну нужную для отца эмоцию.
— Где он был? — сухо спрашиваю я, бросая ключи от этого дома на тумбочку. Уходя, я их оставлю, больше я сюда не вернусь.
— Затаился на квартире съемной, но мои люди нашли его, — вещает мне родитель. — Вот, смотри, все деньги при нем были, — усмехаюсь, смотря, как отец открывает передо мной дорожную сумку полную моих денег.
Лиза была права, отец машет передо мной наликом, чтобы дезориентировать меня. Умная все — таки у меня женщина.
— Я хочу его видеть, — присаживаюсь на диван, к деньгам даже не подхожу.
Не такой реакции ты от меня ждал, папа? Надеялся, что перед бабками танцевать начну.
— Не нужно тебе этого, — залпом допивает свой бокал коньяка и отставляет в сторону. — Он очень сильно пожалел о своем поступке. Поверь мне, ему очень плохо.
— Ты позвал меня, чтобы вернуть мне деньги?
— Почти. У меня к тебе дело.
— Какое?
— Пройдем в кабинет, — не дожидаясь моего ответа, отец идет в кабинет, и мне приходится проследовать за ним — Ты же точно решил завязать с клубом? — спрашивает отец, присаживаясь за стол, и надевает бутафорские очки. Я — то знаю, что зрение у него сто процентное, но ведь в очках солиднее!!!
— Точно, — коротко отвечаю я.
— Мне поступило выгодное предложение на продажу клуба.
— Продавай. Ты же владелец.
— Не совсем так. Клуб принадлежит тебе.
— Это как? И почему такая прекрасная новость прошла мимо меня?
— Не кипятись, сын, я оформил дарственную на твое имя, хотел подарить на день рождения. Но раз вышла такая ситуация, и ты не хочешь больше заниматься клубом, то ты имеешь полное право продать его, — я смотрю на оформленную дарственную, действительно, здание клуба отец мне подарил.
— Кто хочет купить клуб?
— Разве это имеет значение? Они не местные. Цену предложили выше рыночной. Соглашайся, — подает мне подготовленные документы на продажу.
И в этом моменте я начинаю истерически хохотать. Вот мудак. Как всё обставил. Значит, подарил мне здание, а продать я должен это же здание, но в придачу вместе с землей, о которойя, якобы, даже не знаю. Гений, мать его. Недаром депутатом столько лет отсиживается в кожаном кресле.
— Пап, ты считаешь, что я совсем идиот?
— Не понимаю твоего вопроса, сынок?
О как? Сынок. Давно ты так меня не называл, точнее — никогда.
— Землю я не продам. И клуб тоже. Спасибо за подарок, — разрываю договор на две половинки и бросаю перед отцом на стол.