— А в своем кабинете вы их оставить не можете?
— Нет, — он улыбается прямо так, как я люблю. С ямочками на щеках. — У себя не интересно.
Что — то настроение у него сегодня игривое. Опять приложился что ли к бутылочке элитного. И когда успел — то? Вроде вошел в кабинет пару минут назад. Раньше не мог, за рулем же.
— Руслан Дамирович, — стараюсь говорить, как можно официальнее, — если вы так желаете, то запасные ключи от вашей квартиры я оставлю в верхнем ящике своего рабочего стола.
— В сейф положи, — улыбаясь, говорит он. — Ну, это все же ключи от моей квартиры, — и снова умопомрачительная улыбка, от которой ноги подкашиваются.
— Хорошо, ваши ключи будут лежать в сейфе, — снова беру связку со стола, под пристальным взглядом начальника. — На всякий пожарный случай.
Разворачиваюсь и иду на выход. Скорей бы сбежать от него. До двери десять шагов, девять, восемь, семь, шесть …
— Лиза, попей со мной кофе.
И ведь не спрашивает, а приказывает.
— Извините, Руслан, но не могу. У нас бармен заболел, нужно замену найти.
И быстро преодолеваю оставшиеся пять шагов. Не дожидаясь его ответа, закрываю дверь и с трудом привожу дыхание в норму.
Если я так на его улыбку реагирую, что будет со мной, если он меня обнимет или поцелует? Растекусь лужицей перед его ногами. Это точно. Лиии — зааа, ты пришла сюда работать. РАБОТАТЬ. Напиши себе уже на лбу это слово, чтобы не забывать. А про Камаева даже не думай. Не твоего поля ягода. НЕ ТВОЕГО.
Честно попытался поработать, но всё так осточертело, что сил больше нет. Накидываю на плечи пиджак и спускаюсь вниз. Рабочая ночь уже началась, отовсюду гремит музыка, прибывают посетители. Бар заполнен желающими выпить. У сцены желающие поглазеть.
— Руслан Дамирович, — окрикивает меня одна из сотрудниц.
— Все вопросы к Лизе. Меня нет, — на ходу произношу я. Даже не смотрю на девушку, которая бежит за мной. Выхожу на улицу, вдыхаю ночной воздух, сажусь в машину и еду домой. Домом я считаю двухуровневую квартиру в двести сорок квадратных метров. Купил пять лет назад. Сам. Двадцать минут по ночному городу, и я у заветной многоэтажки. Включаю везде свет, зачем — то прохожусь по всем комнатам первого этажа и останавливаюсь на кухне. Присаживаюсь за стол, оглядываюсь. Как же здесь всё мрачно и тоскливо. Все серо, ничего яркого в доме нет, ни цветной кружки, только чисто белые, ни цветастой подушечки на диване, только черные, даже зубная щетка у меня и та — серая. Может, поэтому и влюбился в Еву, она эффектная, яркая, рыжая. В моей жизни нет красок, огня нет. Все пресно и противно.