Все эти вопросы пролетают в моей голове за считанные секунды. И вот я стою одна посреди двора, и никто меня не обнимает. Руслан наносит Косте один удар за другим, а я смотрюсловно кино в замедленной перемотке.
Не понимаю.
Ничего не понимаю.
— Руслан, остановись, — я пытаюсь прекратить драку, но куда мне тягаться с двумя мужиками. — Ты же убьешь его. Остановись.
Я стою и, смотря на это безобразие, у меня опускаются руки.
Руслан все не так понял.
Но мне ему этого никогда не доказать.
Нашим отношениям конец.
— Этого урода ты любишь? — он рычит мне в лицо что — то, только я не понимаю, мне плохо. Мне настолько плохо, что тошнота подступает к горлу. — Забудь все, что между нами было. Ты для меня умерла.
Он уходит.
Уходит, не оглядываясь.
А я смотрю ему вслед и не могу возразить. Слов нет. Только слезы текут по щекам.
Руслан садится за руль незнакомой мне машины и резко дает по газам.
Подхожу к Косте и помогаю ему встать.
— Идти сможешь? — спрашиваю я.
— И что это за Отелло? — спрашивает он.
— Его зовут Руслан, — тихо отвечаю я, помогая другу дойти до подъезда.
— Это я понял. Что он накинулся — то сразу?
— А нечего к чужим женщинам целоваться на улице лезть, — нервно отвечаю я. — Ты зачем пришел?
— Поговорить. Антон сказал, что ты отказалась в гонках участвовать. Но я все же пришел. В выходные будет гонка, призовой фонд лям. Решишь принять участие, только позвони.
— Ты зря пришел. Я Антону тогда всё сказала. Я больше не гоняю.
Косте я вызвала такси. Он уехал, и я осталась одна. Смотрю в окно на парковку и понимаю, что он больше никогда не приедет. В сумке трезвонит телефон, и я нервно переворачиваю ее наизнанку, чтобы достать сотовый.
Только бы он позвонил. Мне бы один шанс. Я бы объяснила.
Но на экране высвечивалось имя брата.
— Да, Вань. Я скоро буду. Врач принимает сегодня до четырех. Хорошо, я выезжаю. Я успею.
****
— Поймите, Елизавета Сергеевна, операция Ване нужна сейчас, ни через месяц, ни через два, — я сидела в кабинете врача и смотрела на результаты анализов брата. А они оказались неутешительными. Ему становилось хуже.
— Но мы же стоим в очереди на операцию.
— Эта очередь, в лучшем случае, до вас дойдет через год, а может и больше. К тому времени она ему не поможет. Бессмысленно ее делать потом. Надо сейчас.
— Сколько стоит операция?
— Я написал вам все в договоре, — я перелистываю бумаги и нахожу взглядом семизначную цифру. — У вас максимум неделя.
— Но у меня нет таких денег. Это слишком дорого.