— Что смотришь? — спрашивает Руслан, входя в комнату, после того, как прибрал на кухне.
— Унесенные ветром, — отвечаю я, и мы оба смотрим, как целуются главные герои — Что это? — наконец, обращаю внимание на белый рулон в его руках.
— Пищевая пленка.
— И зачем она?
— Хочу перетянуть пленкой твою загипсованную ногу, чтобы ты нормально помылась, а не скакала на здоровой ноге в течение пяти минут, как в больнице.
— Как ты узнал? — растерянно спрашиваю я. Я всегда в больнице ходила в душ последней, очень поздно. Руслан никогда не попадался мне на глаза, ни разу. Откуда тогда он об этом знает?
— Я наблюдательный парень, — завуалировано отвечает он и присаживается на край дивана. Аккуратно начинает обматывать мою ногу прозрачной пленкой. — Не сильно туго?
— Нет, нормально, — мы смотрим друг на друга, и дышать становится трудно. Его пальцы обжигают мою кожу, я неотрывно наблюдаю за его действиями, с ума схожу от того, как медленно и тщательно он разматывает пленку и прикладывает к моей ноге, прижимает, чуть натягивает и накладывает следующий слой. Завораживающее зрелище, наполненное нежностью и теплотой.
— Ну вот, готово, — откладывает рулон в сторону и ещё раз внимательно осматривает ногу. — Давай помогу раздеться, — обыденным голосом предлагает он.
— Не надо, я сама, — смущаясь, быстро говорю я.
— Лиза, в чем дело? — брови у него сходятся на переносице, взгляд пронзающий.
— А без объяснений не понятно? — не могу я произнести это вслух.
— Нет. Обнаженной я тебя уже видел и не раз. Душ мы вместе тоже принимали, в чем проблема?
— Проблема в том, что я не готова сейчас, — судорожно подбираю нужные слова в своей голове, — к совместному душу, — наконец, выдаю я.
— Не готова эмоционально? — вкрадчиво спрашивает он, изучая мою реакцию.
— Физически.
— Кажется, я начинаю понимать, в чем дело, — он улыбается, а я готова провалиться сквозь землю, ну или хотя бы спрятаться за этот диван. — Девочка моя, я взрослый мальчик и вид твоего не гладко выбритого лобка, уверяю тебя, переживу.
— Руслан, — хнычу я, не могу это слушать. Кажется, что у меня даже уши покраснели.
— Раздевайся давая, смущённая моя, — пока я непонимающе смотрю на него, он, не теряя времени, одним движением снимает с меня платье, оставляя в нижнем белье. Верхнюю часть комплекта я могу снять сама, а вот с нижней мне не справится, по крайней мере, лежа. — Помоги встать, пожалуйста.
— Остальное снимем в ванной, — нежно подхватывает меня на руки и несет в указанном направлении.
— Ты же не будешь со мной мыться? — с надеждой в голосе спрашиваю я.