- Ты и этот день хочешь испортить мне, брат?
- Разве ты, - слишком долгая пауза - брат… не испортил когда-то уже все, что мог? Что же ты не расскажешь своей избраннице правду, коли она действительно твоя избранница? – и эта неприятная издевка в голосе.
В первый момент он нравился мне гораздо больше, но теперь… Прятаться за мужские спины я и раньше не умел – жизнь приучила быть самостоятельной. А как могут разрушить счастье и даже жизнь недомолвки – тоже знала не понаслышке.
Чуть встряхнула искрящееся платье, лишь отмечая, что больше к нам никто не подошел – все вокруг словно вымерли, давая братьям решить их спор.
- Господа, не стоит говорить так, будто меня здесь нет, - Эриндейл лишь чуть склонил голову набок, щурясь, а вот Арон выглядел так, словно статуя вдруг с ним заговорила, - я не глупа, не слабоумна, я не зашуганная девица из ваших людских поселений. Я не желаю начинать эту жизнь во лжи. Эриндейл, что бы это ни было, полагаю, оно касается меня напрямую, и я имею право знать.
И не смотри на меня так… да, вот так, как будто съесть хочешь. У меня же ноги от таких взглядов подгибаются, я не железная. Как голос только не задрожал – не знаю.
- Ты, - начал было Арон, но, увы ему, сейчас от удара каким-нибудь «Молотом Зимы» красавца спасала только моя неопытность.
Слишком много в нем зависти, что разъедает насквозь.
- Я не давал вам такого права, Арондейл, обращаться ко мне по имени, – резко одернула зарвавшегося фэари, - я не позволяла давать мне советы. Это дело только мое и вашего короля.
Казалось, тот опешил. Замер, едва ли не раскрыв рот. Никогда тебе не перечили, мой милый?
Эриндейл сверкнул ледяным взглядом, видимо, мысленно расчленяя оппонента на кусочки, и негромко произнес:
- По моей Воле и Приказу, Стражи явитесь!
Ирбис побледнел, вернее, посерел, резко отпрянув.
- Ты не посмеешь…
- Посмею. Достаточно я тебя терпел. Ты забылся и забыл, кто я, - в ставшем чужим голосе сверкнул лед, фигура повелителя вдруг снова налилась светом – ярким, ослепительным – и Арондейл упал на колени, низко склонившись.
Рядом с обмякшим фэари возникли две фигуры в полных доспехах. Не было видно их лиц, не слышно их шагов. Я невольно вздрогнула, подаваясь в сторону.
- Взять его и заточить в подземном хранилище на несколько десятков лет. Посмотрим, насколько сильно прояснятся твои мозги за это время, Арон, иначе тебя ждет развоплощение.
Тот казался ошеломленным, сломленным в один миг – словно никогда не думал даже, что за свои слова ему придется держать ответ, а я… я и не думала за него вступаться. Дурнее не придумаешь – лезть в чужие семейные дрязги, да и что-то внутри подсказывало – этот свое заслужил.