– Совет.
– Не сомневалась, – холодно ответила Госпожа Председатель. – И в-третьих. Если «добытчики» прекратят существование, Экспедиция завершится через тридцать лет.
Последние «холодные капли» окончательно вернули Максиму способность трезво рассуждать.
– У нас настолько мало айона?
– К сожалению, – вздохнула Орлана, и лёд в её голосе треснул.
– Но Лу Альтера сказал… ладно, я понимаю, почему он так сказал, – спохватился Максим.
Орлана достала из ящика стола ингалятор и с каким-то надсадным хрипом вдохнула айон. Выражение нескрываемой брезгливости, появившееся в этот момент на лице женщины, почти обелило её в глазах Максима.
Госпожа Председатель с придыханием заговорила:
– Мы столкнулись с древней, но никогда не теряющей актуальности «проблемой вагонетки». Знаешь про неё?
– Что-то слышал. Название знакомое, но…
– Я расскажу. – Орлана швырнула ингалятор обратно в ящик. – Этот мысленный эксперимент был сформулирован ещё в двадцатом веке. В оригинальной формулировке мы имеем неконтролируемую вагонетку – это такой небольшой вагон, – несущуюся по рельсам. Возможности остановить её нет, только повернуть. Прямо – пятеро человек, привязанных на железнодорожных путях. Если ничего не делать, вагонетка задавит их. Но на другом пути, запасном, привязан всего один человек. Если свернуть, погибнет только он. Как поступить?
– Очевидно, что нужно повернуть, – не задумываясь, сказал Максим.
– Для тебя это очевидно, для меня тоже. Но некоторые – меньшинство – предпочли ничего не делать, потому что в случае поворота, по их мнению, они становились причастными к смерти, а в случае их бездействия смерть наступала в результате стечения обстоятельств. Более того, один из вариантов задачи поставлен так, что вместо поворота тебе нужно столкнуть человека под колёса. В этом варианте задачи ещё больше людей выбирало ничего не делать.
– Это бессмысленно и неправильно. Одна жизнь не может быть ценнее пяти.
– Да, в мысленном эксперименте это так. Но в жизни могут сложиться иные обстоятельства. За годы эта задача обросла множеством модификаций, когда решение становилось не столь очевидным. Что, если тот единственный человек – твой ребёнок или родитель? Или же если этот человек сам и привязал тех пятерых? В зависимости от условий менялся и ответ, от однозначного «ничего не делать» в случае с близкими людьми до однозначного «повернуть» в случае со злодеем. Суть в том, что, сталкиваясь с подобной проблемой в жизни, мы вынуждены каждый раз заново решать эту задачу, исходя из ситуации. И время на решение ограничено. Времени нет, понимаешь?