Граф самолично проводил в деревню своих французских братьев по вере и ввел их в их новые жилища. Но поскольку деревенька была недостаточно большой для всех, то он предоставил в распоряжение приезжих двор, что находился западнее, в получасе ходьбы отсюда, на месте которого через несколько дней выросла деревня Грейфентхаль.
Так ответил Господь на молитвы и просьбы и не устыдился веры тех, кто ради Него бросил все. Беглецы из юго-восточной Франции, рыбаки, чулочники, земледельцы, чесальщики конопли, сапожники, купцы, которые при всех своих различиях полагались в своей вере и преданности на своего небесного Господина, после долгого скитания по чужой земле по Его воле встретили такой прием, какого они и не ожидали. Встреча в лесу осталась для всех незабываемой. Когда они в первый раз собрались в маленькой деревенской церкви Даубхаузена, чтобы услышать Слово Божие и вместе славить подаяние Господа, у них появилось сердечное желание поблагодарить благородного графа, которого Бог послал в момент наивысшего горя как друга и спасителя, и вымолить себе Божие благословение. И как славили они своего великого Бога на небе, Который спас их от смертельной опасности и позволил им обрести желанный покой на чужой земле! Он Сам вывел их на путь истинный, чтобы они добрались до селений, и теперь у них была прекраснейшая привилегия - славить Его за Его доброту и за Его чудесные дела.
Стояло чрезвычайно засушливое лето, настолько сухое и жаркое, что старейшие жители деревни, много повидавшие на своем веку, не могли такого припомнить.
Сегодня, однако, небо немного изменилось и опытные знатоки погоды предсказывали, что если ветер еще немного переменится, то можно будет надеяться на дождь и даже грозу.
Перед тяжелой, окованной железом дверью своего двора стоял Кеес Зуренбург и слегка прищуренными глазами смотрел на юго-восток, где светлые, легкие барашки облаков постепенно увеличивались и все отчетливее выделялись на фоне строгой голубизны неба.
Зуренбург, без пиджака, засунув оба больших пальца в карманы своей черной суконной куртки, воплощал собой настоящего хозяина. Было воскресное утро, как раз перед обедней; скоро, спустя четверть часа, Зуренбург наденет свой пиджак, чтобы при первых же звуках колокола отправиться в церковь с женой и четырнадцатилетней дочерью.
- Как вы думаете, господин, будет ли, наконец, дождь? - спросил один батрак, ехавший мимо на лошади по пыльной дороге. Он попридержал свою клячу, чтобы спросить у крестьянина его мнение о погоде, ведь Кеес Зуренбург слыл за всезнающего человека.