- Да, да, - ворчал ее муж, - у тебя отвращение ко всему, что связано со службой, я знаю это. А ведь твой отец был солдатом, и твой муж тоже - сын должен стать им! Но ты, конечно, хотела бы, чтобы я, как сухарь в белом пиджаке, стоял за прилавком. Думай, что хочешь, но мне это надоело!
Постепенно он опускался. Если сначала его бывшие товарищи заставляли его распить с ними стаканчик, то теперь он зашел так далеко, что сам не мог больше обходиться без выпивки. То, что он зарабатывал, без остатка уходило на водку, так семья неизбежно шла навстречу гибели. Еще какое-то время фрау Ведер умудрялась держать магазин, но, наконец, пришел день, когда поставщики стали требовать расчет только наличными, и это явилось началом конца.
Маленькому Франсу было ровно пять лет, когда его родители вынуждены были оставить квартиру при магазине и чистую улицу и искать пристанище на новом месте. То, что когда-то было их имуществом, перешло теперь в собственность кредиторов. В одном большом торговом городе нашли они очень скромное жилище.
- Здесь дела пойдут лучше, - рассуждал Виллем Ведер, - здесь для такого расторопного парня, как я, всегда найдется достаточно работы, чтобы обеспечить кусок хлеба.
За время их брака жена его настолько утратила мужество и силу, что в будущее уже не верила. Часто она вспоминала слова своего отца: „Оставь этого парня, который ни на что не годен. Ты будешь несчастна, ведь в нем не заложено доброго семени!"
Ах, как верно рассуждал отец. Виллем Ведер относился к жизни легкомысленно, и в большом городе им стало еще хуже. Где бы он ни работал, его сразу же увольняли за постоянное пьянство. Наконец, он устроился временным рабочим в порту. Его маленькая семья поселилась в квартире, беднее и угрюмее которой не могло, наверное, быть. Больная малышка Ментье чахла прямо на глазах в темной задней комнате второго этажа: солнце заглядывало в единственное окно всего на несколько часов в день. Ментье становилась все слабее, и мать экономила на еде, чтобы у ребенка было все необходимое, ведь ее муж почти не приносил домой денег. Так усиливалась нужда.
Насколько кроткой и послушной была маленькая Ментье, настолько диким и упрямым был Франс. День за днем он приходил домой в изорванной одежде, и всегда с синяками и шишками - результат драк с другими сорванцами. В школе для бедняков учение давалось ему довольно легко, но постепенно он
вообще перестал стараться. Вместо занятий бродил он по большому городу, где можно было так много увидеть диковинного и поозорничать.
Ничто не пугало его, никого он не боялся. Ни одна мачта не была для него слишком высокой, ни один канал - глубоким. Когда лед на реке едва мог выдержать собаку, Франс уже скользил по нему, как будто летел. А едва наступала весна, проказник забрасывал свою одежду под ивовый куст и прыгал в ледяную воду. Он плавал, как рыба.