– 30-я и 35-я береговые батареи;
– массивы царских береговых батарей;
– КП Приморской армии (царские Херсонесские погреба и массивы бывших царских батарей № 12 и 13);
– КП ЧФ и СОР на Каменной пристани;
– подземная электростанция.
Все остальные объекты могли быть подавлены огнем полевой и дивизионной артиллерии.
Обследование объектов на местности дало достаточно интересный результат: значительная часть укреплений была захвачена противником в неповрежденном стоянии. Эти укрепления были отремонтированы и использовались уже при обороне города против наступавших советских войск в 1944 году. Комиссия маршала Василевского в своем заключении указывала, что лишь 10% укреплений были использованы противником, однако по факту противник на 70% использовал бывшие советские укрепления.
В чем причина этого явления? Оборона Севастополя держалась прежде всего на артиллерийском огне. Там, где огонь советских батарей слабел (по той или иной причине), противник продвигался вперед.
Как правило, те укрепления, которые оказывали упорное сопротивление, оказывались разрушенными настолько, что отыскать их на местности оказалось очень сложно. Как показало обследование остатков севастопольских укреплений, наиболее эффективным средством по борьбе с советскими дотами стала немецкая зенитная артиллерия. Действительно, большая часть севастопольских сборных железобетонных дотов была разбита попаданием в переднюю часть 8,8-см снаряда.
Для уничтожения более серьезных укреплений, например дотов 30-й батареи или артиллерийских дотов БО ГБ, применялись 21-см мортиры. Все укрепления разрушались с дистанции, недоступной для артиллерии и пулеметов советских дотов.
Анализ состояния фортификационных сооружений Севастополя показывает, что основу обороны Севастополя составляли не мощные многоказематные сооружения, а небольшие, одноказематные огневые точки, часто выполняемые из сборного бетона.
Один из создателей обороны Севастополя генерал А.Ф. Хренов с гордостью писал:
«Сборный дот обычно сооружался за две ночи. В первую очередь отрывался котлован и подвозился материал. Во вторую велась сборка, и поутру огневое сооружение было готово к действию. В достаточно высокой живучести одноамбразурных дотов мы были уверены. Но все же я тогда не предполагал, что даже прямое попадание восьмидюймового снаряда не приведет к полному разрушению дота. Не мог я, естественно, предвидеть и оценки, какую даст нашим севастопольским дотам противник. Уже после войны я прочитал документы, в которых немецкие военные специалисты подводили итоги сражения за Севастополь. Там, в частности, отмечалась высокая надежность наших дотов, быстрота и экономичность их постройки.