— Безответная любовь?
— Да вроде нет, она была «моей девушкой», но как выяснилось, не я один её так называл в тоже время.
Дима повернул голову в мою сторону, и получилось, что я его уже целую. Прямо как в человеке-пауке, когда герой спустился вниз головой для поцелуя к Мери-Джейн. Только мы лежали. Этот поцелуй отличался от других Диминых ласк. Нежный и неторопливый, он словно происходил между двумя влюбленными на первом свидании.
— Почему ты решил рискнуть со мной? — тихо спрашиваю Диму, спустя несколько минут.
— Потому что ты другая, — улыбнувшись, ответил мужчина, повернувшись на бок, он теперь смотрел на меня. Я повторила его позу.
— Это не ответ, — фыркаю я, погладив его по волосам.
— Если честно, я решился тогда, когда увидел тебя с Викой у нас на кухне, — вдруг серьезно ответил Дима.
Это был сюрприз. А раньше он как планировал завершить свидание?
— Почему? — уточняю я.
— Потому что я никогда не приводил девушек домой, — откровенно говорит мужчина. — Поэтому брат так рассматривал тебя. Он тоже придерживается этого правила.
Я вспомнила вскинутые брови Ивана. Мужчина явно не ожидал увидеть меня.
— Я нарушила ваш договор?
— Нет, ты изменила мое отношение к определенным вещам.
— Например?
— Я устал от своих прежних связей. Мне надоело быть героем анекдота, я хочу чего-то настоящего. Хочу просто быть с человеком, который не обманет и не предаст. Хочу чувствовать, что не просто существую как пустой сосуд, а живу. В том клубе ты ворвалась, словно вихрь, и я почувствовал жизнь и азарт.
— Но в жизни я совсем другая, — предупредила я.
— Я знаю, Кисунь, — прошептал Дима, мягко чмокнув меня в нос. — Ты правильная и серьезная, а еще стеснительная.
— Звучит скучно, — поморщилась я. — Но ты прав, это я.
— Мне нравится, когда ты преодолеваешь свою стеснительность со мной. Чувствую себя, словно совращаю тебя.
— Пф. Мне тридцать, поздновато для соблазнения.
— Но ты такая, — тихо шепчет Дима. — Кстати, мне уже тридцать один.
Я улыбаюсь и целую его, чтоб прекратить разговоры. На сегодня мне хватить пищи для размышления. Дима охотно поддается мне, и спустя несколько мгновений я уже без одежды. Мужские объятья сегодня более страстные и жаркие, я чувствую, что Дима решил потрясти меня до основания оральными ласками. Впервые почувствовав подобное удовольствие, я не сдерживаю стона. Едва придя в себя после подобного удовольствия, я оказываюсь на животе и чувствую, что Дима готов взять причитающееся ему удовольствие.
— Презерватив, — шепчу я, но, кажется, это прозвучало слишком тихо. — Дима, резинка.