– Я вернул Куруну из мира мёртвых! – завопил я, подняв руки вверх. – Только из уважения к старейшинам Мале! – думаю шпионы, коими наводнён наш лагерь, доведут им эту мысль. – Куруну будет работать месяц без денег, а после может идти куда захочет! Если же он хоть раз ещё не послушается контролера, – я внимательно заглянул в ещё мутные глаза Куруну, – отнимать еду или говорить плохое про Ярунга, приставать к девушкам, я посажу его в клетку на месяц! И не буду давать еды!
– Может нам привести тебе льва, и ты всем покажешь, как справишься с ним голыми руками?! – раздался хохот воинов-кевенги. ***
Мой авторитет у туземцев заметно окреп. Оставалось лишь время от времени подбрасывать дровишек в огонь, демонстрируя чудеса и сильную руку. Кнут и пряник, старо как мир. Наконец разбил рабочих по категориям и группам. Каждому досталось по деревянной табличке, крепившейся на предплечье на манер часов. Там были выжжены буквы, которые означали тип работ, звено и личный трехзначный номер. Скажете концлагерь? А как же у нас? Уже лет двадцать мобильники, паспорта, бейджи и беспроводные все эти мелочи давно и надёжно привязаны к идентификационному номеру. Прежде всего – это удобство и учёт, а ещё контроль. Я не Александр Македонский, что знал на память имена всех воинов в войске, голова малость другим забита. Если потребуется кого похвалить или наказать, на номерок посмотришь, книжку записную откроешь, и всё как на ладони. Всю бюрократию я скинул на Камала: журналы посещаемости работ, отметки о наказании, поощрения, листы оплаты. Камал – индус, маленький, смуглый, с чёрными, бегающими глазками, раньше был то ли писцом, то ли мелким чиновником при храме Вишну, знает пять языков, среди них латынь. Как только он получил карт-бланш, развил бурную деятельность. Подтянул двух матросов с Монахара и местных пошустрей, из торговцев, стал проводить проверки, заказы мелкие организовывать, расчёты за товар. Незаменимый человек. За собой я только графики оставил, чтобы понимать, что к чему. Ещё в конце недели итоги подбиваю: сколько прибыло, убыло, баланс средств. Это дало возможность полностью сосредоточиться на производстве. С ноля сформировал и обучил звенья для жестяных работ и проката проволоки. Начали склепывать корпуса шаровых мельниц и котлов. Отливку прутков и протяжку проволоки взял на особый контроль, установил сменный режим работы.
В шахте дела шли неплохо и без моего присмотра, завалы приучили всех к осторожности. Никто не хотел быть заживо погребённым, я снабдил горняков медными масляными лапами и нормальным инструментом. От центрального, широкого штрека, где можно было ходить, не склоняя головы, ответвлялось несколько мелких. Таким образом, сразу несколько бригад работали одновременно. Вагонетка быстро загружалась песком и её катили наверх.