Трентом на скале Поцелуев?
Я отрицательно качаю головой.
— Слова, пожалуйста, Маккензи.
— Ой, простите, — кротко бормочу я и откашливаюсь. — Нет. Я так и не добралась до скалы Поцелуев.
— Почему?
— Пока я спорила с Мэдисон, я проговорилась, что Трент и его друзья будут ждать меня на скале. Она была недовольна этим. В течение многих лет она пыталась попасть на их радар, и я думаю... думаю, когда она увидела меня с Трентом, ей показалось, что я каким-то образом предала ее. Поэтому она пошла вместо меня. Она велела мне перестать притворяться той, кем я не являюсь. Вместо того, чтобы пойти на скалу и встретиться с Трентом, я позволила Мэдисон отправиться вместо меня. У меня действительно не было выбора.
— И ты осталась дома до конца ночи? Не сбежала, чтобы увидеться с кем-нибудь еще? — спрашивает он, вопросительно приподняв бровь.
— Нет, сэр. Я приняла душ, легла в постель и проснулась на следующее утро, когда... — я замолкаю, мое горло сжимается от эмоций и не дает сказать. Влага обжигает глаза, и я сердито вытираю веки, не желая, чтобы камера запечатлела мои слезы. — После того, как вы пришли... п-после новостей... я-я... ну, я выбежала из дома во двор.
— Что заставило тебя побежать к корту?
— Я знала, что они будут там. Они всегда проводят там время. И мне нужны были ответы.
— Что произошло, когда ты добежала до места?
Мой подбородок дрожит, и я зажимаю нижнюю губу между зубами, пытаясь держать себя в руках. Я закрываю глаза, снова и снова прокручивая в голове каждую ужасную деталь.
— Я умоляла Трента рассказать мне, что случилось с Мэдисон прошлой ночью. Они вели себя так, будто я... никто. Они закричали и велели мне проваливать.
— И ты это сделала? Ушла?
— Да, я побежала домой, но на полпути я просто... упала. Вот где вы меня нашли.
— Спасибо, Маккензи. Думаю, это все, в чем мы сейчас нуждаемся. Мы позвоним твоим родителям, если нам понадобится еще одно заявление или любая другая информация от тебя. Звучит хорошо?
— Да, — бормочу я, поднимаясь на ноги.
Я иду домой со станции как в тумане. Поскольку я несовершеннолетняя, шериф Келлер должен был получить разрешение от моих родителей перед допросом, и со всем происходящим я последнее, о чем думали мои родители.
Всю дорогу домой я смотрю на все свежим взглядом — будто не видела этого раньше. Ничто в Ферндейле уже не будет прежним. Больше никаких семейных визитов в Знаменитую Пироговую лавку Яна. Больше никаких прогулок по Мэйн-стрит после школы с Мэдисон. У нас не будет... нет, у меня... у меня никогда больше не будет этих общих моментов.