Значит так. Снаружи объект охраняется патрулями, мотоциклетными и пешими. Внутри часовые. «Следит» один танк, который постоянно разъезжает по проселкам, выходящим из леса к шоссе, и создает видимость многих и свежих следов. В лесу до двадцати пяти – тридцати макетов танков, изготовленных из жести, дерева и резины. Передвижение макетов осуществляется на тросах с помощью замаскированных лебедок. Шумы имитируются радиоусилителями с большими репродукторами, смонтированными на автофургонах. По периметру – замаскированные зенитные установки. На случай налета советской авиации.
Приманка.
С этим разобрался. Теперь, легенда. В лес углубился – живот прихватило. По лесу шел – дятла видел. Или белку. А могли они быть здесь при таком шуме? Можно сказать, в крайнем случае, что показалось… Нет, «показалось» говорить не стоит, подозрение может быть. Беличьи следы действительно есть, но не свежие… И дятлова «кузница» – вон, под сухостоиной сколько шелухи от еловых шишек. Ага: увидел следы, увидел «кузницу», решил поискать. А «колючка»… Он за нее не лез. Нельзя так нельзя. Осталось подтвердить расстройство желудка. Снял штаны, присел и долго тужился, пока выдавил из себя два маленьких комочка. С полуголодного житья и то хорошо. Натянул штаны, но мешало что-то, жгло, чесалось и саднило. Приспустил штаны, оторвал из сложенной блокнотиком газеты прямоугольник и приложил, а потереть – больно. На бумаге полукружием отпечаталось яркое алое пятно. Кровь. У него такого давно уже не было, с весны. А в Ленинграде почти все маялись подобной хворобой от мякинного хлеба и других составляющих блокадного пайка. Взял в руку немного снежку, растер между ладонями, растопил и снежной кашицей обмыл зудящее место. Передернулся от холода, но было ради чего потерпеть, жжение и зуд поутихли. Застегнулся.
Дело сделано. Пора уходить. Вышел на дорогу, приостановился, сбил острием лыжной палки натоптанную под пяткой наледь, наклонился, выскреб снег из-под подошв, поправил крепления и уже собрался выпрямиться и оттолкнуться палками, как одернула резкая команда:
– Хальт!
Микко вздрогнул, оборотил голову. И уткнулся лбом в ствол автомата. В мозгу зачем-то четко отпечаталось: «Приклад деревянный, магазин сбоку. МП-28. Калибр 9 миллиметров, патрон парабеллум, в рожке 30 патронов».
Черный зрачок ствола гипнотизировал, притягивал, заслонял собой фашиста. Его в первые секунды Микко просто не видел. С усилием оторвал взгляд от глазка смерти и перевел на его владельца. Немец как немец. Крепкий, светлоглазый, губы тонкие, как две параллельные линии, укутан, ноги в огромных серых бахилах, хотя и не такой уж сильный мороз. Взгляд подозрительный, въедливый.